Наш разговор с Александром БАЛАБКО проходил в уютной киевской кофейне: этот уголок чем-то неуловимым напоминает Париж, где прославился легендарный танцовщик и хореограф, наш земляк Сергей Лифарь... А поводом для встречи с публицистом стала последняя его книга — «Київ, Іринінська, Лифарям» (Черновцы, «Берек»). Автор возрождает интерес к не очень разработанному в современной литературе жанру документальной прозы — нон-фикшн (который означает без выдумки, только правда).
— Мои документальные повести и эссе содержат то ли беллетристические зачины к разделам, то ли эпизоды из жизни моих героев, которые хоть и были на самом деле, но поданы с помощью домысла и вымысла, — объясняет Александр БАЛАБКО. — Так, в первом эссе «Римське щастя Миколи Гоголя» речь шла о сожжении Гоголем во Франкфурте пьесы об украинской истории «Выбритый ус» в присутствии Василия Жуковского. Как это происходило? Я изобразил, пользуясь своим воображением. Когда уже речь зашла о жанрах, то нон-фикшн у меня соединен с травелогом. Каждый читатель может сам пройти по тропинкам Гоголя в Риме или Коцюбинского на острове Капри: я указываю конкретные адреса, номера домов, названия площадей, даже транспорт, на котором можно добраться. Благодаря этому имею на счету несколько приятных для любого автора эпизодов. Недавно однокурсник Василий Портяк познакомил с писателем Сергеем Грабаром, который, оказывается, путешествовал по Лазурному побережью Франции с моей книгой в руках «З Ніцци до Мужена. Від Башкирцевої до Винниченка»...
По-видимому, никто так не воспел Рим, как Николай Гоголь в своих письмах; какие поэтические, сочные письма Коцюбинского с острова Капри, а знаменитый «Дневник» Марии Башкирцевой — это поэзия, драма, философия и дорожная проза... В Украине в таком жанре работают Михаил Слабошпицкий, Владимир Панченко, Григорий Гусейнов, Валерий Шевчук.
— Расскажите, как возник замысел начать серию повестей и эссе, посвященных выдающимся украинцам в мирах? Открыли галерею Гоголь и Коцюбинский, впоследствии Башкирцева и Винниченко. И вот — повесть по письмам Сержа Лифаря (кстати, эта фамилия должна была писаться Лихварь).
— Предыстория повести по письмам Лифаря имела столько мистических совпадений, что и не передать! В 2008-ом приехал в Париж, чтобы дособирать материал к роману-эссе «Олександр Вертинський, нащадок Гоголя» (в настоящее время работаю над парижским периодом его эмиграции). Но не преминул «зацепить» и Александра Архипенко, и Сергея Лифаря. Почти полдня осматривал интерьеры, зал и музей-библиотеку в Гранд-Опера, которой Лифарь отдал почти 30 лет жизни как танцовщик, а затем как балетмейстер. Когда вернулся в Украину, в Полтаве на Международной конференции, посвященной 150-летию Марии Башкирцевой, встретился с представительницей известной украинской семьи архитекторов и искусствоведов Дяченко-Асеевых — Натальей Асеевой. Я читал ее замечательный очерк об Александре Архипенко, который был одним из моих путеводителей во французской столице. Через несколько дней знакомства и общения с ней опять появляется Сергей Лифарь... Оказывается, Наталья Юрьевна хранит его архив — сестра ее бабушки Мария Михайловна Дяченко была второй женой отца Лифаря, Михаила Яковлевича. Можете представить мое удивление и потрясение, ведь казалось, что все уже давно изучено, давно обнародовано... Потом мы встречались с владелицей архива в Киеве, беседовали, я изучал почти 60 открыток, посланных мастером в Киев родителям из разных городов Европы, рассматривал уникальные снимки, документы и вещи. Асеевы сохраняют старинный вышитый рушник (красным по белому) семьи Лифарей и две вышиванки отца, Михаила Яковлевича. Разумеется, он был Лихварем — Михаил Яковлевич родом из Большой Мотовиловки, что недалеко от Киева. Но как это часто случается у украинцев, решил сделать фамилию «посимпатичнее». Кстати, многие называют Лифаря Сержем на французский манер, но все исследованные мной открытки он подписывает либо «Сережа», либо «Сергей». Он всегда называл себя украинцем, поэтому даже на мемориальной доске на здании парижской улицы Катильоне значится: «Здесь жил выдающийся хореограф ХХ века, уроженец Украины». Чтобы написать книгу «Київ, Іринінська, Лифарям...», понадобилось три года, она вышла в черновицком издательстве «Букрек». Вскоре была презентована на Международном форуме издателей во Львове.
— Неужели никому не пришло в голову воспользоваться архивом семьи Лифарей-Дяченко-Асеевых и бесценный материал лежал без движения?
— Определенное движение было: один киевский коллекционер приобрел из коллекции несколько снимков и Библию, подаренную Михаилу Яковлевичу Лифарю. Потом преподавательница Украинской академии танца им. С. Лифаря скопировала весь архив, но вскоре исследовательница ушла из жизни. Кандидат искусствоведения Наталия Асеева, специализирующаяся на живописи, в частности, на украинско-французских связях в ХХ веке, пишет в предисловии к моей книге, что собиралась исследовать архив и все откладывала, пока не произошла встреча со мной...
— От личности к личности, о которых рассказываете, тянется своеобразная географически-художественная цепочка. Не собираетесь ли после исследования о Вертинском обратиться, например, к личностям Александра Архипенко, о котором упоминали, или Игоря Стравинского? Для последнего, как известно, Устилуг на Волыни — едва ли не самое любимое место на Земле...
— Собираюсь! В Париже уже отыскал знаменитый «Улей», один из павильонов Всемирной выставки, в котором в начале ХХ в. проживали бедные молодые художники со всего мира — от Шагала до Архипенко. Сейчас там тоже общежитие живописцев. А Стравинского во Франции вообще считают своим классиком. Напомню, что сначала его «Весну священную» и дягилевские балеты (при участии киевлянина Вацлава Нижинского) восприняли в штыки, расценили как «демонстрацию животных инстинктов дикого Севера». А первый балет «какого-то эмигранта из Киева» Сергея Лифаря в Гранд-Опера «Творение Прометея» хотели освистать, но завершался балет уже аплодисментами. А украинский Устилуг для Стравинского, где он написал свои первые произведения, был родным сердцу потому, что его отец Федор Игнатьевич — родом из Черниговщины. Он закончил Нежинский лицей, был солистом сначала Киевской оперы, а затем Мариинского театра в Петербурге. Я об украинской родословной Игоря Стравинского, учителя и поклонника Лифаря, обстоятельно пишу в этой повести. Как и о другом выдающемся киевлянине, композиторе Игоре Маркевиче, внуке известного историка и этнографа Николая Маркевича, друге Тараса Шевченко. В книге он показан в некоторой степени соперником Лифаря. Здесь, кстати, вмещено и широко иллюстрированное дополнение — «На шляху до Гранд-Опера», отрывок из моего романа об Александре Вертинском, посвященном Лифарю и его окружению (оба киевлянина в Париже дружили).
— В диапазон вашей заинтересованности попадают судьбы так называемых простых людей, о которых писали в очерках «Мальви у Вічному місті. Стежками українців у світах». Вспомните что-то из встреч?
— Встреч таких было много, в том числе с заробитчанками из Украины на острове Капри. Мы собирались в скверике, и женщины (часто с подопечными детьми или инвалидами в колясках) рассказывали мне о своем житье-бытье. На Сахалине в прошлом году были встречи не только с земляками-украинцами, но и с одноклассниками, которых не видел почти полвека. Ведь я и сам был немного эмигрантом: пятилетним с родителями из Черниговщины отправился на Сахалин, где мы прожили шесть лет. Но все же больше всего меня поразила встреча в Пекине с молоденькой женщиной по фамилии Собко из Закарпатья, работающей в российской редакции китайского международного радио. Это же так далеко, все вокруг такое необычное... А она сказала, что любовь всему причина: вышла замуж за китайца и поселилась здесь...
— Как считаете, можно ли побороть болезнь беспамятства?
— Сейчас болезнь беспамятства пытаются привить тем, кто еще ею не поражен. Разумеется, вся надежда на общественность, на правдивые медиа (это и газета «День»). Думаю, и то, о чем я пишу и что отстаиваю, тоже может быть небольшим вкладом в преодоление этой болезни.
СПРАВКА «Дня»
Александр Балабко родился в 1955 году на Черниговщине. Закончил факультет журналистики Киевского государственного университета им. Т. Шевченко. Журналист, публицист, прозаик, поэт-песенник. Автор ряда публицистических статей по проблемам украинского государствообразования, истории, культуры, духовности. На протяжении последних лет с блокнотом и фотоаппаратом осуществил путешествия во многие страны Западной и Восточной Европы, Ближнего Востока, Юго-Восточной Азии. Тематика его публикаций — украинский след за рубежом, выдающиеся украинцы, прославившие Родину в мирах. Написал книги: «Синьор Ніколо і синьор Мікеле. Рим Гоголя і Капрі Коцюбинського», «З Ніцци до Мужена. Від Башкирцевої до Винниченка», «Київ, Іринінська, Лифарям»...
