26 марта исполняется 70 лет со дня рождения Леонида Тереховича, малоизвестного, но чрезвычайно талантливого поэта с Черниговщины. Его короткая жизнь оборвалась в 1992-м, поэтому стать известным в независимой Украине Леонид просто не успел. А в годы «застоя» таких поэтов не печатали и не популяризировали. Наоборот, Леонид неоднократно сидел в тюрьме из-за своих стихов и горячего характера. Повезло полесскому бунтарю разве что в одном: именно во время последней «отсидки» о нем услышал известный поэт Станислав Репьях, который тогда возглавлял Черниговскую областную писательскую организацию, а потому искренне интересовался местными талантами. Стихи Леонида впервые прозвучали по местному Черниговскому радио.
...Иногда жутко становится от осознания того, что при другом стечении обстоятельств никто в Украине и не знал бы об этом оригинальном поэте — настоящем полесском Данко! Это уже теперь один из земляков, читая стихи Тереховича в интернете, сравнил его с Василем Стусом. Для Черниговщины — это действительно так. Ибо, возможно, и были поэты более талантливые, но не было более аскетичных, пассионарных, жертвенных... Да еще с «символической» родословной — деда Леонида, настоящего украинца Якима Тереховича большевики расстреляли в 1931 году — как близкого к СВУ.
Сам Леонид начал писать по-русски — очевидно, сказалась несколько более мощная, чем в других районах Черниговщины, русификация. По крайней мере, в их небольшом районном местечке Щорсе большинство населения уже тогда общалось по-русски. Но это обстоятельство не сделало из Леонида, уроженца села Кучиновки, равнодушного манкурта. Наоборот, мальчик жил болями народа, страдал вместе с ним и... болезненно воспринимал его безграничную терпеливость. В стихотворении «Расслоение» высказался с характерными для него максимализмом и категоричностью:
Вверху ЦК, внизу с\к,
А посередке масса — ни рыба, ни мясо...
Но готов был пострадать даже за такой, далекий от совершенства, народ. Уже в 1967 году в его душе родились пламенные строки:
Я не знаю, мое ли сердце осветит
Трудный путь?
Но если трусость осилит меня
И я отрекусь от подвига,
Вырву сердце, в котором не будет огня,
И брошу его людям под ноги...
А еще были стихи: «Москва — украинский народ», «Есть в деревне сельсовет», «В литературе Шолохов мог бы сделать шороху». Стихотворение «Задолизы» переполнило чашу терпения КГБ, и тогда Леониду дали первый срок. Потом было еще два... И только тогда, когда повеяли ветры демократизации, ему посчастливилось познакомиться со Станиславом Репьяхом. Хорошо, что главный литературный чиновник Черниговщины в душе был романтиком и патриотом. Кое-что слышал об опальном поэте от сотрудников КГБ, которые постоянно «опекали» Союз. Именно Репьях, выступая на творческой встрече в Кучиновке, и поняв, где сейчас находится Терехович, просил односельчан передать Леониду: в Союзе писателей его всегда будут рады видеть. Те выполнили просьбу, как только Терехович вышел на свободу. Замордованный, но не сломленный, поэт сразу же приехал в Чернигов. Рассказал о своих проблемах. И тогда Станислав Афанасьевич сделал все от него зависящее, чтобы бывший зек снова продолжал писать! Мало того, убедил писать на украинском языке. Аргументировал это тем, что читал когда-то в литературных газетах 20-х годов украиноязычные стихи... Якима Тереховича. Леонид тогда почти ничего не знал о деде и никогда не читал его стихов. Как уже отмечалось, того расстреляли в 1931 году, а дом Василия Тереховича, где сохранялись стихи брата, во время войны сожгли немцы. Вот так, в адском огне революций и войн, гибло украинское поэтическое наследие древней Сиверщины... Знакомство со Станиславом Репьяхом, демократизация, а главное — перспектива создания независимой Украины настолько повлияли на Леонида, что он с еще большим упорством начал писать. Произведения «На референдум!», «Кольори світогляду» — яркое свидетельство его духовного воскресения.
Тот, кто знает реалии лесной, песчано-болотной северной Черниговщины (бедной, русифицированной, хозяйственно «неперспективной», когда-то партизанской, а теперь московско-патриархатной), непременно задастся вопросом — Как же могла маленькая Кучиновка родить такого большого поэта? Да еще с мощным украинским сентиментом?
Трудно дать исчерпывающий ответ. Разве что очень поверхностный: сказались гены свободолюбивых предков, а еще — стечение обстоятельств... Один из стихов проливает маленький лучик света на «семейную географию» и возможное происхождение Тереховича:
«Тікав із Польщі мій далекий предок,
Удвох із братом — не жаліли підошов,
Аж поки хутірець по всіх прикметах
В густих лісах братам не підійшов...»
Итак, потомок польского шляхтича? А, может, галичанина, волынянина, белоруса? Точно уже не скажешь... Зато известно, что дед Яким был образованным человеком (волостным писарем), а еще смелым и умным — иначе вряд ли стал бы поручиком царской армии в годы Первой мировой войны. И это несмотря на активное участие в революционных событиях 1905 года и тюремное заключение! Итак, был незаурядным человеком и... таки нужным империи в военное время. Но еще был настоящим украинцем и правдолюбом, поэтому в мирное время оказался совсем не нужным советской власти.
Что касается случая... Не поддержал бы его тогда Станислав Репьях, может бы и не знали мы современного украинского поэта Леонида Тереховича. Потому что как-то своевременно Станислав Афанасьевич помог ему с работой после «отсидки», в другой раз — вытащил из психбольницы... Помогло Тереховичу и знакомство с местными руховцами. Вот что вспоминает щорсовец Павел Семененко:
— Я тогда организовывал руховскую ячейку в районе, мне были нужны люди, которые поддержали бы эту идею, не боялись. Леонид Терехович был именно таким человеком! Я знал, что он сидел, еще и не раз, но не воспринимал его как уголовника. Просто Леонид был горячим, его нетрудно было спровоцировать и посадить за драку. В сельских условиях он и не мог быть рафинированным интеллигентом. Рос вместе с сельскими ребятами, потому мог и подраться, и рюмку выпить... Отличался разве что своим интеллектом, принципиальностью, неравнодушием.
И если Павел Дмитриевич много сделал для увековечения памяти поэта на кучиновском кладбище (памятник в виде железного креста, хорошая, символичная надпись), то его руховский побратим Аркадий Натариус делал и сейчас делает все возможное, чтобы Тереховича знала вся Украина. И что интересно: Аркадий Семенович уже давно эмигрировал из родного Чернигова в Израиль, но это только усилило его желание популяризировать творчество выдающегося поэта. Да и возможности немного выросли; все-таки, израильская пенсия — не наша. Он упорно, последовательно, системно прививает память о Тереховиче на украинском этническом дереве... Именно благодаря ему стихи поэта можно прочитать в интернете; а еще бывший руховец мечтает об открытии маленького музея в Кучиновке. Забитая гвоздями, одинокая старая хата Тереховича потихоньку разрушается, крыша протекает... Прошлым летом израильтянин работал там до седьмого пота и таки кое-что сделал, приостановил разрушение кучиновской святыни. Правда, местный люд до сих пор не воспринимает Тереховича как великого поэта — хорошо, что хоть черниговские демократы понемногу начинают открывать его для себя... И именно это обстоятельство дарит нам надежду.
Читать стихи Леонида Тереховича можно по адресу: http://arkgor.ipsys.net/Terehovych.htm
