Культура — в самом широком смысле — является опосредствованием символов. От абсолютной непосредственности восприятия и реакции, которая знает лишь то, что воспринимает и являет наружу то, чем действительно есть, человек приходит к сложному и предопределенному множеством факторов поведению — учится правилам, овладевает нормами, усваивает присущий среде способ действия и мышления, приучается имитировать, хитрить и играть. Внедренный таким способом в мир, который набрасывает определенные заданные мерки и параметры и захватывает (следовательно, порабощает) своими заботами, он втягивается в разного рода отношения, далеко не все из которых ведут его к «себе». Таким образом, мир, который может (и должен) указать путь к внутренней правде (бытие собой и бытие в смысле), становится источником недействительного существования (М. Хайдеггер): одевая маски и играя (социальные) роли, человек имитирует жизнь, а не живет; делает вид, что имеет чувства, а не чувствует; притупляет и выжимает неугасимый внутренний призыв к подлинности. Книги, о которых на этой неделе рассказали читателям «Дня» представители Донецка, осмысливают, в частности, и эту проблему.
Дмитрий БИЛЬКО, аспирант Донецкого национального университета:
— Последнее, что перечитал с наслаждением, а не из-за неотложной потребности дня, — эссе Сьюзен Зонтаг о фильме Же.-Л. Годара «Прожить жизнь», переведенное Виктором Дмитруком и изданное в сборнике «Против интерпретации» львовской «Кальварией». Странное дело, в нем автор очень лаконично и убедительно дешифрует авангардный код киномышления французского режиссера в режим, так сказать, «галактики Гутенберга». Такие живые и мощные рефлексии всегда меня завораживают и побуждают мыслить. Так же, например, как и тексты знаменитого философа Мишеля Фуко, которого мне опять-таки случилось в настоящий момент перечитывать, хотя уже не только ради одного лишь удовольствия. Впрочем, этот автор как-то пришелся мне по вкусу благодаря блестящему стилю, который проступает даже в переводах, и, конечно, той аналитике, которая ставит под сомнение привычную парадигму субъекта как априорной константы классического дискурса. То есть дело в том, чтобы, как говорил Ницше, дойти до «ценности» самих «ценностей», что их так долго считали данностью». И, в конечном итоге, несколько слов еще об одной статье, которая очень меня вдохновляла в последнее время. Она называется «Советский индивид: генеалогия скрытного существа». Ее автор — россиянин Олег Хархордин. Напечатана эта работа в сборнике «Глобальные модерности»; переведена с английского на украинский язык Тарасом Цимбалом, особенно из-за термина «прикидывание». В статье за базовую поведенческую стратегию новообразованного советского человека берется так называемое «прикидывание», то есть мнимое и неглубокое (учитывая кучу исторических и культурных обстоятельств) самоотождествление индивида с соответствующей идеологической системой. Нарастание этой мнимости, по мнению автора, и привело к распаду системы.
Елена ГЛАДКОВСКАЯ, философ, политолог:
—Так и в настоящее время, отвлекаясь от научной литературы, читаю для души философско-психологический роман Марии Матиос «Четыре поры жизни» и книгу «Любовь превыше всего. Схиархимандрит Зосима», изданную Свято-Успенским Николо-Васильевским монастырем. Прозаические тексты Матиос мне всегда интересны, потому что в них она уделяет большое внимание личности, ее существованию в обществе. Она будто подчеркивает, что человек — это целый мир, а человеческая душа — это неизведанная глубина. Жизнь героев почти во всех произведениях этой величайшей писательницы — это противоречивые психологические феномены. Что касается издания «Любовь превыше всего. Схиархимандрит Зосима», то эта книга о жизненном пути Человека, который испытал советские гонения и закалил свою веру в тяжелых испытаниях и нечеловеческих страданиях. Но философская мудрость, сила веры и знания пути для спасения человеческой души сделали его духовным наставником для сотен, а, может, и тысяч людей. Он безгранично любил всех людей, без исключения. Даже тех, кто истязал его. Знаю, что некоторые представители власти (в частности, Янукович) нагло используют имя о. Зосимы в своих политических играх. И мне очень досадно, когда политики цинично фальсифицируют благословение Церкви, тем более — из уст такого духовно богатого, образованного Человека, как Схиархимандрит Зосима. Он всегда был в курсе всех событий, которые происходят вокруг, но никогда не замарал себя политикой, как это делается после его смерти.
Александр СОСНИЦКИЙ, предприниматель, председатель Украинского культурологического союза (г. Константиновка):
— Невзирая на то, что политика и политики не позволяют забыть о себе, чем отбирают кучу времени, которое проводим в «паутине», читаю постоянно. Обычно одновременно разные книжки по нескольким направлениям. Потому что бывает так, что какая-то книга требует более серьезной концентрации и времени на внутреннее «переваривание» информации. Но есть и такие, например «Музей покинутых секретов» О. Забужко, которые читаются на одном дыхании, и потом еще долго мы в них продолжаем жить.
В настоящий время читаю перевод с французского Т. Плющ «Диалоги из Ангелом». Вместе с ней читал «Гамлета» в переводе Ю. Андруховича.
Только что закончил «Степного волка» одного из моих самых любимейших авторов — Г. Гессе, «Жизнь, смерть и другие неприятности» Я. Грицака. Конечно, не обходится без «Черного ворона» В. Шкляра (процесс, который не останавливается после прочтения «Холодного Яра» Ю. Горлис-Горского). Но не могу, например, читать М. Матиос, которую женщины нашего дома (жена и обе дочери) глотают. Не могу, потому что не имею сил то переживать. Но пишет она замечательно. В ближайших планах — прочитать «Страсті за Миколаєм» В. Шевчука о судьбе М. Лысенко, «Старцівство» В. Кушпеты, «Черные запорожцы» П. Дяченко и познакомиться с произведениями Виктора Домонтовича.
Дарья АНАСТАСЬЕВА, аспирантка Донецкого национального университета по специальности «история украинской литературы»:
— Случилась мне как-то книга Ирен Роздобудько «Две минуты правды». Мое знакомство с писательницей состоялось год назад на презентации ее детских книг. После посещений пресс-конференции у меня остались достаточно противоречивые эмоции относительно ее творчества. Но первое впечатление в корне изменилось после прочтения книги. Неописуемо интересное построение произведения рассчитано как на гурманов современного литературного процесса, так и на неопытного читателя. Главные герои — из «тех, кого называют неприкаянными, ведь они живут на грани добра и зла и в каждую минуту могут сделать шаг в любую сторону». Эта книга имеет достаточно трагизма, достаточно любви и достаточно незавершенности для того, чтобы получить настоящее эстетическое удовольствие. Читая роман, попадаешь в водоворот неожиданных событий, насыщенный неповторимым колоритом украинского национального бытия.
