Сохраненное творческое наследие художника насчитывает свыше 170 станковых произведений, нарисованных преимущественно в технике яичной темперы, около 140 рисунков, акварелей и пастелей, альбомы эскизов и зарисовок, подавляющее большинство которых создано в послевоенном Львове. Самый плодотворный период творчества Охрима Кравченко приходится на последние двадцать пять лет. 25 — из 82 лет жизни! А могло бы быть намного больше, если бы не жизненные коллизии, вызванные безжалостной к творческим личностям тоталитарной системой.
Семейные связи — долг моральный перед Отцом и людьми, которые окружали его на протяжении жизни. В советские времена считалось неэтичным писать сыну об отце-художнике (это же не династия сталеваров или шахтеров!), потому много фактов приходилось позже выбирать по памяти... А от Господа Бога имеем прекрасный дар — человеческую память, в зеркале которой «объемно и зримо» появляются люди, встречи, эпизоды... Как большие и маленькие, разнообразные по форме разноцветные стеклышки, которые составляют невидимый для других, но такой явный для меня Витраж Памяти!
Неоднозначное и романтично-трагическое время, в которое жил и творил этот человек, — ХХ век — революция и гражданская война, голод и коллективизация, Вторая мировая война и Рух национального сопротивления, беззакония сталинско-брежневских времен вплоть до провозглашения украинской государственности, о которой мечтал и за которую боролся с юношеских лет, но не дожил..
Я был свидетелем меньшей части его жизненного пути, однако всегда являлся внимательным слушателем его скупых рассказов о собственном прошлом, наблюдал за ним во время творческой работы... С раннего детства я находился в среде и окружении его произведений — полотен, рисунков, эскизов, художественных альбомов и редких «запрещенных» книг нашей библиотеки, в кругу его друзей-единомышленников — художников и литераторов.
«ДЕВУШКА С ГОЛУБЕМ». 1968 г.
Обращаясь к тем годам, чувствую боль и грусть — в каких условиях жил и творил этот человек. Творил, невзирая ни на что — финансовые проблемы и семейные неурядицы, невосприятие официальной художественной средой и предвзятым отношением самой системы. Однако вся его жизнь прошла в труде и уважении к искусству, заложенном в мастерской Михаила Бойчука, не размениваясь на мелкие базарные заработки или подачки от союза за «идейно-направленные» рисунки.
Родился Охрим Кравченко 10 февраля 1903 года в селе Кищенцы на Киевщине. После краха бурных событий творения Украинской государственности, юноша учится в художественной студии рабочей молодежи в Белой Церкви, а затем в Киевском художественно-индустриальном техникуме (1921—1924) у К. Елевы и Ю. Михайлива. Осенью 1924 года поступает на факультет изобразительного искусства Киевского художественного института. Проявив большой интерес и определенные способности к монументальной живописи, студент О. Кравченко вместе с О. Бирюковым и К. Гвоздиком был зачислен в группу профессора Михаила Бойчука. С тех времен сохранились станковые работы «Хата моего детства» (1924), «Возле терницы» (1929), «Старая мельница» (1930).
Только перед самой войной О. Кравченко было разрешено вернуться в Украину — в Кривой Рог. Вынужденно оставшись в оккупации, он работает художником в издании «Дзвін». Оформляет сборник поэзий М. Пронченко «Кобза» и роман А. Кащенко «Под Корсунем». Но когда в 1942 году гитлеровцы начали аресты и расстрелы членов ОУН, решает пешком добираться в Киев, где архитектор Петр Костырко помог найти работу.
В своих художественных убеждениях Охрим Кравченко, отбрасывая «достижения» «передвижников и соцреалистов», в то же время стоял в стороне художников «львовской школы», не всегда воспринимая формальные колористические поиски Романа Сельского или Карла Звиринского, ища в галичанах прежде всего «сознательного украинца». Судьба и идентичные убеждения сводят его с Еленой Кульчицкой, Николаем Федько, освобожденной из ссылки ученицей М. Бойчука «львовского периода» Ярославой Музыкой, Олексой Шаткивским, Владимиром Островским и другими.
В мастерскую художника, которая тогда занимала угол в двухкомнатном помещении по ул. Лысенко, 26 (в 2008 году на стене дома установлена мемориальная доска, автором которой стал львовский скульптор Владимир Ропецкий), заходили Борис Антоненко-Давыдович и Козьма Катаенко, Иван Дзюба и Николай Холодный, Лесь Танюк и Николай Свитличный, Алла Горская и Галина Севрук, Люба Панченко и Людмила Семыкина (в архиве Отца бережно сохранены, переписанные от руки «антисоветские» тексты и стихотворения, привезенные в те времена киевлянами и спрятанные в кладовке на балконе).
Во времена хрущевской оттепели Львов становится центром национальных творческих поисков, покинув Киев «с его серостью официального соцреализма». Стимулируемый этим процессом национального возрождения, Охрим Кравченко занял в художественной жизни Львова собственное место, убедительно и последовательно утверждая на своих полотнах принципы монументализма. Именно в них видел художник проявление большой национальной художественной традиции, усвоив от своего Учителя тягу к национальной тематике, «вечным» темам народного бытия, выраженным в «цельной лаконичной форме монументального, как бы сверх часового образа-символа».
...И хоть художник был отстранен от преподавания в ЛДИПДМ, художники М.Кристопчук и И. Остафийчук, В. Черкес и В. Федько, Л. Крипякович и С. Шабатура, В. Урищенко и В. Моргун, И.Крислач и Б. Романец были частыми гостями мастера, потому что «заинтересованность интерпретацией идей школы Бойчука, которой долгое время пренебрегали, постепенно отражается на живописи семидесятников». Благодарными учениками-слушателями стали искусствоведе Б. Горинь и И.Герета, В. Глинчак и М. Батиг, О. Сидор и Л. Волошин, что зафиксировали свои впечатления от этих разговоров в литературно-искусствоведческих публикациях.
11 июня 1985 года в залах Львовской организации СХ Украины была открыта четвертая персональная (юбилейная, в значительной степени итоговая — и творчески, и жизненно) выставка Охрима Кравченко. Как всегда, он выглядел полным сил, спокойным, рассудительным, слегка улыбающимся. Таким и остался в памяти собравшихся, друзей и знакомых... Четыре месяца спустя художника не стало. «...В течение жизни я много работал и чувствую себя счастливым», — записал Охрим Кравченко на последних страницах своей «Биографии».
