В конце прошлого года, 29 декабря, в Варшаве произошло событие, которое привлекло интерес польских медиа и вызвало острые дискуссии, но оставшееся почти незамеченным у нас. В Королевском замке польской столицы был подписан договор между вице-премьером и министром культуры и национального наследия Польши Петром Глинским с одной стороны, и князем Адамом Каролем Чарторыйским, - с другой. Согласно этому договору Фонд Чарторыйских передавал в собственность государства коллекции князей Чарторыйских. У этого события была прелюдия. В 1989 году польский верховный суд вернул Музей князей Чарторыйских в Кракове его законному владельцу. Представьте себе ситуацию, что украинский суд возвращает наследникам Ханенко и Терещенко все музейные собрания (коллекции Музея западного и Восточного искусства, а также Русского музея) вместе с недвижимостью (несколько особняков на улице Терещенковской в Киеве) их законным владельцам. Ведь, по сути, речь идет о значительной части культурного достояния нашей страны. Итак, в 1989 году собственность была возвращена владельцу (частному лицу). Два года спустя князь Адам Кароль основал Фонд Князей Чарторыйских (музей и библиотека Чарторыйских), с целью служения польскому народу (напомню, что в коллекции музея – «Дама с горностаем» Леонардо да Винчи, рисунки Дюрера, Рембрандта, Ренуара и много других шедевров). И вот, месяц назад коллекции снова перешли в собственность государства, уже по воле их владельца.
У истоков собраний Чарторыйских стояла княгиня Изабелла Чарторыйская (1746-1835). Еще совсем юной она вышла замуж за двоюродного брата Казимира Адама. Молодая пара провела медовый месяц в Париже (там Изабелла была представлена Вольтеру и Руссо) и в Лондоне (где юная княжна близко сошлась с Франклином). После первого раздела Польши Изабелла поселилась в Пулавах, в родовом имении, где в 1801 году основала музей. Коллекции картин и других ценностей были размещены в двух зданиях – в «Храме Сивиллы» (на котором красовалась надпись «прошлое – будущему») и в «Готическом домике». По замыслу Изабеллы эти собрания должны были стать тем духовным истоком, из которого должна была возродиться новая Польша (напомню, что после третьего раздела, между Пруссией, Россией и Австрийской империей, польское государство исчезло с карты Европы). Вообще, Изабелла Чарторыйская была примечательной личностью. Это ей принадлежит знаменитая фраза: «В Польше всеми делами управляют женщины, мужчины только рассыпаются в любезностях».
В это же время идеей возрождения страны был вдохновлен и граф Юзеф Максимилиан Оссолинский (Jósef Maksymilian Ossoliński), который после третьего раздела Польши проживал в Вене, где начал собирать библиотеку и другие культурные ценности, связанные с польской традицией. В 1803 году, после поражения восстания Костюшко, к нему приехал и стал его личным библиотекарем Самуэль Богумил Линде (Samuel Bogumił Linde), будущий автор первого «Словаря польского языка» (1807-1815 годы). Кстати, издание Словаря активно поддержали Чарторыйские. В 1817 году граф Оссолинский купил во Львове помещение бывшего монастыря сестер- кармелиток и основал в нем первую национальную библиотеку, которую передал в дар городу. Через год после его смерти, в 1827 году, на базе библиотеки был основано общество Ossolineum, ставшее главным центром польской культурной жизни на столетие вперед. В первой половине 40-х годов прошлого века, в период немецкой оккупации Львова, Ossolineum был на грани исчезновения и много для его спасения сделал Мечислав Гембарович (Mieczysław Gębarowicz), в то время – директор библиотеки. Когда в 1946 из Львова выехали почти все поляки, Гембарович остался в городе как хранитель старых польских традиций (он прожил долгую жизнь и умер в 1984 году). Треть собраний Ossolineum в 1947 году советская власть передала польскому государству. Эта часть библиотеки теперь хранится во Вроцлаве, на улице Гродской, в здании бывшей католической гимназии св. Матфея (возле величественного бароккового комплекса Вроцлавского университета). Большая же часть фондов хранится во Львове, в Национальной библиотеке имени Василя Стефаника (все в том же здании бывшего монастыря кармелиток).
Для меня музей Чарторыйских и библиотека Оссолинских – это два наиболее ярких проявления польской ментальности. Когда исчезло с европейских карт польское государство, когда закрывались польские учебные заведения и возникли гонения на польский язык, назрела необходимость сохранения польской культуры. Обязанность стать хранителями этой культуры взяла на себя польская аристократия. Военные восстания против российской империи были жестоко подавлены. Но дело сохранения культурной памяти сыграло свою решающую роль. В начале XIX века судьба польского народа в чем-то напоминала судьбу народа еврейского. Поляки стали народом книги (точнее - книг и языка, на котором эти книги были написаны), народом, утратившим государственность, но сохранившим свою культурную идентичность. 100 лет спустя, уже вначале ХХ века, Польше удалось чудом восстать из пепла уже как самостоятельному государству. Если бы в 1801 и в 1817 годах не были заложены основания культурной памяти, в 1919-1920 годах, возможно, не было бы и новой Речи Посполитой. А то, что это чувство исторической и культурной ответственности до сих пор живо и действенно, показало событие 29 декабря 2016 года. Словно между поступками Изабеллы Чарторыйской и Адама Кароля Чарторыйского (кстати, в случаем восстановления монархии в Белоруссии или в Литве он – единственный легитимный претендент на корону) не прошло двух столетий.
Мне кажется, что для нас это очень важные уроки. Мы до сих пор не научились сохранять и передавать культурную и интеллектуальную традицию. Мы все еще далеки от понимания, как важна для нас наша история, интеллектуальные и культурные ценности. Без осознания их важности у нас не будет будущего. Когда я посещаю Варшаву, Краков или Вроцлав я вижу, как сохраняется и приумножается культурное наследие Польши. Рядом со знаменитыми музеями, галереями и театрами, возникают новые амбициозные проекты. Реставрируются прекрасные архитектурные комплексы. Например, бенедиктинское аббатство Тынец в Кракове (где действует научный центр, библиотека, музей) или потрясающий комплекс в Величке под Краковом. Появляются новые амбициозные культурные центры. Например, здание новой научной библиотеки или великолепный Национальный форум музыки во Вроцлаве, открытый в 2015 году (специалисты утверждают, что его акустика лучше, чем в Ковент-Гардене). Открываются новые музеи, процветает книгоиздание.
Нам же до этого еще очень далеко. Почему многие украинцы (от высокопоставленных политиков до простых граждан) столь равнодушны к интеллектуальным и культурным ценностям, столь равнодушны к собственной истории? Я хочу посвятить этим вопросам несколько своих эссе (мини-исследований).
А в заключении этого очерка хотел бы снова вернуться к Чарторыйским. Свою фамилию этот род получил от названия украинского родового имения Чарторыйск на Волыни. Когда-то это было местечко, а сейчас маленькое село Старый Чарторийськ на границе Волынской и Ровенской областей. От былого величия здесь почти ничего не осталось. Величественный доминиканский собор XVII века сейчас принадлежит православному Крестовоздвиженскому монастырю. В советское время в нем, как положено, было зернохранилище. Чарторыйские перешли из православия в католичество. В XVI и XVII веках их главной резиденцией был Клевань. Сейчас замок уверенно превращается в руины, оставшись без крыши. Величественный каменный костел в Клевани в советское время тоже стал зернохранилищем. Причем для удобства ввоза зерна, в стене храма прорубили дыру (для въезда конской подводы, а позже - трактора). В последнее время храм находится на попечении небольшой католической общины (около десяти человек). Из Ровно в воскресные дни приезжает священник служить Мессу. Прихожане собрали в подвале разбросанные кости князей Чарторыйских и сложили в небольшой саркофаг (его можно увидеть в правой части собора). С 1726 года Чарторыйские жили также в Бережанском замке. Сейчас от него тоже остались руины. Очень похоже на клеванскую историю. Там, где когда-то устраивались приемы и балы, где на французском и польском языках осуждались новости политики и новинки литературы, сейчас пасутся козы и растет трава. Как это контрастирует с родовыми замками Чарторыйских в Пулавах, в Сеняве, Люблине, Рокосове и Кальварии (все – на территории Польши). Не это ли явственные знаки многих наших культурных недугов? Не время ли начинать возрождение?
