Есть такой термин, используемый историками и политологами для обозначения быстрой смертоносной мутации якобы «демократического» государства, следствие которой – появление тоталитарного, агрессивного монстра, способного залить океанами крови десятки стран ради мирового владычества. Этот термин – «веймарский синдром» (именно в этом городе была в июне 1919 года принята либеральная конституция республиканской Германии); хронологические рамки – 1919-1933 годы, когда Гитлер, взяв власть, попрал любые демократические институты.
Речь идет об ужасно опасном процессе, когда миллионы «добропорядочных» людей становятся либо активными пособниками зла, либо молча поддерживают его (из-за боязни, паралича воли, корыстных соображений), как это было в гитлеровском райхе. Но сейчас следует обратить внимание на другое. Еще с начала 90-х годов ХХ века наиболее дальновидные ученые: Абдурахман Авторханов, Юрий Афанасьев, Збигнев Бжезинский, Сэмюэл Хантингтон – буквально кричали о сверхсерьезной опасности той же «веймарской напасти» в «демократической», «рыночной», «дружественной Западу» постсоветской России, иначе говоря, об угрозе ее фашизации (нацификации). И это – в стране с огромным запасом ядерного оружия (переданного, в частности, и Украиной – под давлением Запада), в стране – «официальной наследнице» СССР (по согласию Запада). Эти предупреждения не были услышаны (коллективным Западом прежде всего). И появился Путин.
Некоторые общие черты «веймарской» Германии и рашистской РФ можно отметить достаточно четко. В частности: 1) Внушение россиянам истерической теории о том, что распад СССР – это величайшая геополитическая катастрофа ХХ века, которая (не всегда это озвучивалось, но имелось в виду) требует реванша. Так же нацистский фюрер говорил о поражении Германии в Первой мировой войне, разжигая реваншизм; 2) Подлая спекуляция на якобы «угнетенных» соотечественниках за рубежом (Гитлер говорил о «фольксдойче», Путин – о «геноциде русскоязычных»; 3) «Опорный» тезис Путина – «весь мир против России», вокруг – только враги, надо жестко сплачиваться (Сталин и Гитлер аплодируют); 4) Логическое заключение – нужен вождь («фюрер», «национальный лидер»), чья воля является абсолютным законом. Иначе в таких условиях не выстоять; 5) Мания величия, имперское превосходство, параноидальное чувство «миссии» «богоизбранной» России (некогда – Германии) против «гнилого» Запада; 6) Гитлер говорил о «жизненном пространстве» (лебенсраум); Путину, несмотря на колоссальные просторы России, тоже не хватает территории!
Нельзя не вспомнить о невероятной слепоте коллективного Запада, его лидеров, которые даже после чеченских войн, агрессивной речи Путина в Мюнхене в 2007 году, вторжения в Грузию, беспощадного подавления оппозиции в России (вплоть до убийств: Борис Немцов, Анна Политковская, Юрий Щекочихин, Сергей Магнитский, Александр Лавриненко), после геноцида украинцев на Донбассе в 2014-м упорно считали, что с Путиным можно иметь дело (Меркель, Шольц, Саркози, Фийон – несколько примеров). И только сейчас, после страшных очевидных военных преступлений, которые совершили решисты в Украине, – для них что-то очень медленно проясняется. Делают ставку на санкции, являющиеся оружием длительного действия.
Путин тем временем уже несет что-то о том, что это – последняя война «за то, чтобы Россия была Россией». Манихейский бред о «последней битве добра и зла». Десятилетия его правления вырастили 140 миллионов зомбированных, у которых оценка «добра» и «зла» смещена кардинально. Разъяснять поздно. Украина должна рассчитывать, прежде всего, на себя.
Игорь Сюндюков, «ДЕНЬ»
