Нечасто, но бывает кино простое и глубокое; оно останавливает на себе взгляд и память, но избегает легкого критического разбора, потому что готовые категории здесь не действуют. Фильм американки китайского происхождения Хлои Чжао «Земля кочевников», награжденный в Венеции «Золотым Львом» и только что показанный на Киевской неделе критики — из таких. Простых непростых.
31 января 2011 в американском городке Эмпайр, штат Невада, закрылась фабрика гипсокартона. Эмпайр (название на английском Empire — «Империя» — звучит как горькая шутка) — типичный моногород: все были заняты на одной фабрике и автоматически стали безработными. 60-летней Ферн (Фрэнсис Макдорманд), которая не так давно овдовела, пришлось искать другое место для жизни. Поэтому она села в свой фургон, которому дала гордое имя «Авангард», — как породистому скакуну или кораблю, — и отправилась в бесконечные странствия.
Само наличие в кадре Фрэнсис Макдорманд — уже успех. Но ситуация особая. В фильме всего два профессиональных исполнители — Макдорманд и Дэвид Стрэтэйрн, играющий пожилого кавалера Ферн. Остальные — в ролях самих себя, реальные кочевники, которые живут на колесах.
Америка — это, кроме всего прочего, дороги. Непрерывное движение к горизонту. Горы, прерии, заправки, мотели, случайные попутчики, разговоры о бытии. Мифология вокруг этого, в том числе усилиями Голливуда, наросла настолько мощная, что сама вероятность сказать здесь новое слово кажется нулевой.
Чжао эти мифы не разоблачает. И не выворачивает. Она предлагает новую оптику, иной взгляд. Ее герои — не аутсайдеры: они любят и умеют работать; не искатели удачи, не хиппи, не бродячие артисты. Они именно кочевники, номады, живущие в дороге и дорогой. Они выбрали это для себя сами. Недаром Ферн последовательно отказывается от предложений любящих ее людей осесть где-то, иметь крышу над головой. «I’m not homeless, I’m houseless» — заявляет она в начале фильма. Трудно переводимая игра слов означает, что у нее нет дома-строения, но есть дом-состояние: братство и сестринство кочевников и дороги, которые они выбирают.
Собственно, это ощущение общности на всех сквозняках мира завораживает больше всего. Кочевники существуют в кадре так же, как и за кадром, между ними именно такие отношения. Оказавшись на условном дне, они остаются людьми в том идеальном смысле, которого безуспешно пытались достичь самые утопические проекты.
«Земля кочевников» полна нежности, тонких и точных подробностей, так же как и игра Макдорманд — для которой это, похоже, вершина карьеры. Визуальная речь Хлои Чжао негромка и деликатна, безупречно красива и максимально влита в пейзаж, равным образом составленный лицами, на которых читаются судьбы, и пространством, которое эти судьбы обрамляет.
И это, конечно, не чисто американская история. Путешествия — первоначальное состояние человечества, благодаря им оно и родилось.
Как говорит седобородый гуру кочевников — прощаться нет смысла. Мы все увидимся на дороге.
В конце. В начале.
