Александр Животков – один из лучших на сегодня украинских скульпторов и художников. Мы знакомы уже не первый год.
После 24 февраля он остался в Киеве. Недавно на странице Александра в Фейсбуке появилась фотография его новой работы «Буча».
Изваяние человеческой головы из гранита. Лицо, словно сжавшееся, ослепшее от страшного удара, с правой стороной срезанное огромным смертельным шрамом. Предельное сгущение боли и ужаса. Первое осмысление Бучанской трагедии языком искусства.
Я попросил Александра рассказать о том, как появилась эта работа.
- В течение месяца я просыпался с комком вот здесь, около горла, в котором была ненависть, непонимание - за что?, страх, негодование, злоба, желание дотянуться до глотки этих подонков, и это не проходило, пока не началась работа. И то же чувство, когда я увидел фотографии из Бучи. Непонимание того, что в ХХІ веке такое возможно. Я не знаю, что за существа это сделали. Именно существа. Не люди, не звери. Это пришло зло.
У меня еще штук 15 камней – но барельефы. А «Буча» - единственный объемный. Я его сделал в два присеста. В первые дни, повторю, работать было практически невозможно. Но потом я стал понимать, что если сдамся, не буду работать, то… Даже не могу сказать, что это неправильно – это нельзя. Просто недопустимо. Художник должен фиксировать весь этот ужас и всю боль. Поэтому - каждый день камень, в любую погоду. Я в этих работах не забочусь о качестве, не задумываюсь о сюжете, даже не помню, как там надпись появилась: оказывается, я написал «Буча» автоматически. Потому что информация полностью направляет руку. Требует своего. Это только эмоции.
Я работал на открытом пространстве, с камнем по-другому и нельзя, можно задохнуться. Пилишь мрамор и гранит, а мимо пролетает вот эта вся мразота, эти бомбы и ракеты, уже перестаешь их замечать, посылаешь их нах*й. Попадет и попадет – значит, такая судьба. И вот когда работаешь, то, наверно, чувствуешь себя мало-мальски полезным. По-другому художник и не может. Вспомни «Ужасы войны» Гойи, того же Пикассо, того же Отто Дикса.
Я даже не думал, что буду это делать. Имел совсем другие планы. У меня в мастерской сейчас стоит большое незаконченное панно «Сотворение мира». От сотворения мира мы попали в войну. От созидания, от любви – к разрушению. Я не знаю теперь, как подойти к этому панно. Пока что там себя не чувствую, не вижу. У меня руки другие, линия другая. Поэтому буду заканчивать камни. Не знаю, сколько это продлится. Когда то, на что мы все надеемся, произойдет, когда эта тварь сдохнет, честное слово, выпью стакан водки на радостях.
