Название «Хэппи-энд» должно настораживать; если же так называется фильм Михаэля Ханеке, то жди беды.
Ханеке, австриец, ныне снимающий во Франции — режиссер несентиментальный. В его более ранних работах («Забавные игры» (1997), «Пианистка» (2001)) насилие могло быть безжалостным и опустошающим, а безнадежность финала — тотальной.
Жестокость, впрочем — лишь инструмент для анализа буржуазного микрокосма, который Ханеке препарирует с холодной любознательностью естествоиспытателя. В «Играх», в «Скрытом» (2005) или в награжденной «Золотой пальмой» «Белой ленте» (2009) он для этого вводил нарушителей — молодежь, что примечательно; в «Хэппи-энде» выступает нарушителем сам.
Сразу стоит отметить, что насилие как таковое здесь сведено к исчезающему минимуму. Это портрет большой и на первый взгляд процветающей семьи. Правда, дед Георг (завораживающий Жан-Луи Третиньян) некогда задушил подушкой свою жену, чтобы прекратить ее страдания от тяжелой болезни (отсылка к предыдущей картине Ханеке «Любовь», в которой герой Трентиньяна поступает так же), а теперь хочет умереть сам. Его дочь, фактическая глава семьи (Изабель Юппер), имеет процветающий строительный бизнес, но на одном из ее объектов гибнет рабочий. Ее сын — психически нестабильный недотепа, брат — успешен и клинически неспособен кого-либо полюбить, дочь последнего — одинокий ребенок, который вступает в действие, убивая морскую свинку, а завершается фильм ее съемкой на мобильный попытки самоубийства Георга. Деда спасают. Хэппи-энд.
Здесь и заключается авторское коварство Ханеке, трюк высшей пробы. Фильм, конечно, не заканчивается хэппи-эндом. Он ничем не заканчивается. По сути, мы оставляем недружное и несчастливое семейство таким же, каким оно было в начале. Вишневый сад не продан за долги, фирма в надежных руках, чернокожих мигрантов, которых недотепа привел с собой прямо на помолвку матери, усаживают за праздничный стол. У всех все хорошо. Ничего на самом деле не хорошо. Все это безусловно печально. Все это довольно смешно.
Какой мастерский обман.
