В это воскресенье, где-то около полудня, когда ехал на Майдан, на мониторах рекламы в метро было застывшее изображение: олень, который уставился на зрителя на фоне заснеженного пейзажа, и время — 6:55. Что-то там сломалось, и картинка, как говорят, зависла. Я не принял это за плохой знак, ведь вагон был полный: на призыв всем выйти — все откликнулись. Мы снова приятно удивили себя, осуществили наступление, расширили блокаду, надавили на власть как следует в надежде, что она наконец нас услышит.
Но за воскресеньем неотвратимо следует понедельник, а за понедельником — вторник, за Маршем миллиона — полупустой Майдан, за любительскими баррикадами — бесконечные шеренги крепких униформистов, свезенных со всей Украины. Закрытое метро, ограбленные партийные офисы, избитые до полусмерти адвокаты, громилы в штатском, разобранные баррикады, вытесненные протестующие, сплошное торжество законности. Пластинку заело.
Есть остроумный голливудский фильм с Биллом Мюрреем в главной роли — «День сурка». Мюррей играет столичного телеведущего-мизантропа, который приехал в зимний день делать репортаж в маленький провинциальный городок и попал в ловушку замкнутого времени: какая-то сила не давала ему покинуть это заснеженное захолустье, поэтому приходилось проживать один и тот же день снова и снова, что бы он не делал: даже самоубийство не помогало.
Вот так и наша страна, словно застыла на всемирном мониторе. Сурок предвещает весну, а нам придется проживать день оленя по кругу. Где-то же есть нужная кнопка, чтобы опять все начало двигаться? Или нет?
В «Дне сурка» герой Мюррея в конце таки вышел из часовой петли, причем получив больше, чем имел до этой странной оказии. Ему всего лишь пришлось измениться самому.
