Город, где с одной стороны море, а с другой война, — это Мариуполь. Журналисты и фотографы «Дня» приехали сюда солнечным днем. Так случилось, что война именно 31 марта напомнила о себе взрывом в самом центре города — был убит украинский контрразведчик. Вот и получается, что люди здесь живут в состоянии контрастных ощущений и даже убеждений. К сожалению, даже размеренные волны своим шепотом не спасают от чувства тревоги — ведь враг совсем рядом.
Летом 2014 года, когда российские оккупанты в Мариуполе руками собственных марионеток начали захватывать административные здания по уже отработанной формуле в других восточных городах, украинский БТР проломил их баррикаду, а военные выбили бандитов из здания МВД. Тогда один украинский доброволец, на котором вместо тактических очков были обычные спортивные, потерял зрение от того, что мелкие осколки стекла в танке повредили ему глаза. Хрусталики возобновили. Военный видит мир. Но сколько с того момента было потеряно жизней, искалечено тел и судеб там, где не хватило решительности таких ребят! Поэтому я, луганчанин, с особенной пульсацией сердца ступаю на землю города, в котором в мирные времена был только проездом к теплому Азовскому морю.
В Мариупольском государственном университете команде «Дня» пришлось традиционно пообщаться со студентами и о Фотовыставке и о книжных проектах. Особенность беседы заключалась в том, что там студенты, в отличие от некоторых других восточных городов, были раскованнее. Можно сказать, смелее. Такими были и вопросы. Почему? Вывод очевиден — они уже не боятся, что Россия приедет со стороны разбитого, когда-то курортного Широкино. Там — броня. В Славянске, несмотря на то, что линия фронта там дальше, у юношей чувствуется определенное опасение — не сказать чего-то лишнего, хотя бы потому, что несмотря на присутствие украинских войск, город пропитался враждебными элементами, которые имеют влияние.
«Чем чаще в Мариуполе и других городах востока будут проводиться мероприятия, подобные Фотовыставке «Дня», тем увереннее будут чувствовать себя местные жители, чувствуя беспокойство и защиту от большой Украины, — говорит мариуполец Эдуард Абдулкадиров. — Иногда создается впечатление, что государство не занимается государственностью. Соответственно, гражданам приходится брать на себя функцию государства, как, например, в случае с блокадой. К чему это приводит? К тому, что каждый начинает делать что-то свое, несистемное, не всегда адекватное, чем часто больше даже вредит. Но почему государство с самого начала не занялось вопросом блокады и соответствующими разъяснениями? То же самое касается и других сфер. Поэтому хотелось бы видеть роль государства Украина в таких мероприятиях, как Фотовыставка «Дня», или, как ваши книги. Государство должно формировать государственническую позицию у граждан. Когда люди смотрят на ваши фотографии, они себя такими гражданами чувствуют. С этого и начинается национальная безопасность. Иначе мы и дальше будем строить что-то неуверенно, а враг будет этим пользоваться, пытаясь предложить свой вариант для Украины. Какой это вариант? Он уже вроде бы всем понятен — уничтожить нас, превратить в дополнение без памяти и идентификации, как граждан Украины».
Посетитель выставки Павел Хоменко, в свою очередь, поблагодарил «День» за новые открытые для него имена. «Меня поразило интервью с философом Андреем Баумейстером, — сказал Павел. — «День» учит, а не гоняется за поверхностными псевдосенсациями. Я не могу вспомнить подобного проекта с таким мощным информационным и главное — смысловым наполнением. Надеюсь, что на ваших книжках и фотографиях родится качественно новое поколение, которое потом станет основной для формирования качественно новой политической элиты, с чем у нас в настоящее время большие проблемы».
«Мне очень хотелось плакать, когда увидела некоторые фотографии. Я видела на них не только знакомые места, но и знакомые лица. В их глазах боль, — говорит ученица 8 класса СШ №15 Соня Савельева. — Сама я родом из Амвросиевки. Уже два года я не была дома. У меня там осталась бабушка, но мне к ней нельзя выезжать. Хорошо помню, как покидали дом — за одну ночь. Я там училась в украинском классе, и учительница на протяжении всего времени учебы нас патриотически настраивала. А затем однажды пришел директор школы и сказал: снимайте флаги. У нас в классе висели ружья, украинские картины, стилизованные национальные элементы оформления класса. Их директор также приказал снять, ведь должны были приехать «ДНРовцы». И они действительно приехали в школу, вызывали всех учеников, учителей и начали рассказывать, как они все здесь заберут, и теперь здесь будет их власть. Это они преподносили, как «праздник», которому мы должны были бы радоваться. Через неделю я уже была в Мариуполе вместе с родителями».
Русая девочка в вышиванке в нынешних реалиях научилась говорить категорически. Когда спросил ее, стремится ли она вернуться в родной город, Соня, не задумываясь, ответила: «Нет». После того, как покинули Амвросиевку, ей еще раз пришлось быть там с целью «забрать некоторые вещи». Оказалось, что их учительница, которая приучала к патриотизму, принципиально положила снятый флаг Украины на свой стол — чтобы видели, знали и помнили. Шаг, смелость которого вряд ли могут понять там, где сине-желтые цвета не являются признаком жертвенности. Где сейчас эта учительница? Какова ее судьба в годы оккупации? Позаботилась ли Украина о безопасности женщины? Об этом неизвестно ничего.
Сознание местных за период оккупации катастрофически изменилось. Страх и пропаганда сделали свое. Но самое главное — Россия покалечила бывших одноклассников Сони. Теперь она не представляет, когда ситуация разрешится и какие нужны усилия для того, чтобы все стало на свои места. Она убеждена: оккупация планировалась задолго до 2014 года. Общаясь с ней, я вспоминал школьников в Попасной. Их отличие от Сони заключается в том, что большинство из них вернулись в родной украинский город после временной оккупации. Соне же пришлось родной город покинуть, чтобы перебраться в Мариуполь, восточные кварталы которого продолжают слышать взрывы, напоминающие — война рядом.
Сквозь призму юных судеб можно составить широкую и многокрасочную мозаику. Их характеры изменяются, их мировоззрение оформляется острыми углами принципиальности. Но в их сердцах — здесь, на востоке, около линии фронта — рождается настоящий патриотизм.
