Судьба народа в значительной степени определяется адекватностью, силой и стойкостью его национальной памяти. Национальный характер также опирается на национальную память. Понятно, что существует немало попыток со стороны других государств эту национальную память переформировать, изменить в пользу своих интересов. В этой области происходит постоянная духовная борьба. Часто стремятся оказывать давление на другой народ с целью заставить его отказаться от существенных элементов его представлений о прошлом, с целью навязать ему свои оценки, свое видение, свои ощущения.
Национальные памяти бывают у разных народов разными и не комплементарными. И это естественно, потому что именно поэтому они и являются разными народами с разными видениями истории, тем более там, где они участвовали с разных сторон исторических споров. Поэтому наивно рассчитывать, что видение прошлого одного народа будет с энтузиазмом восприниматься другим, который был привлечен к борьбе между этими народами.
Нет ничего удивительного, что украинская национальная память постоянно подвергается атакам со стороны пропаганды государств, существенно провинившихся в прошлом перед украинцами. Например, ненависть к украинскому национализму, который героически и последовательно боролся за государственную независимость Украины, естественна в РФ, ставящей сегодня цель возрождения российско-советской империи. Действительно, украинский национализм, его идеология, его традиции являются большим препятствием на этом пути. Вот почему Россия и ее сторонники в Украине всячески демонизируют украинских националистов, приписывая им в большинстве случаев придуманные грехи, а реальные раздуваются фантастически. Что такое украинский национализм для России? Это потеря Украины, это невозможность создать новую империю, потому что без Украины она невозможна.
Поэтому в Москве дискредитировали и будут дискредитировать деятелей этого движения, не останавливаясь перед клеветой, выдумками и ложью. Да и что требовать от тех, кто на своих телеканалах рассказывает о «распятых мальчиках» … Там рассчитывают (и небезосновательно), что некоторые либералы в Украине испугаются массированной психической атаки российских пропагандистов и ментально подчинятся московским нарративам.
Что такое украинский национализм для Польши? Это потеря Галичины и Волыни, которые в Польше до сих пор называют «кресы всходни». В этой стране настроения территориального реванша не исчезли. Кое-кто до сих пор надеется при определенных обстоятельствах переиграть историю… Сдерживает память об ОУН-УПА, о фанатической борьбе бандеровцев против польской оккупации.
За что Польше любить Бандеру и его соратников?
Для Венгрии украинский национализм – это потеря украинского Закарпатья, которое считается своим. Для Румынии это потеря и невозможность возвращения Северной Буковины и Южной Бессарабии.
Надо напомнить, что в метрополиях потери заморских территорий и колоний помнят долго, и лидеров другой стороны, к этому призывавших, мягко говоря, «не любят» …
Сегодня отношения между США и Великобританией не просто партнерские, а даже союзнические. Однако на туманном Альбионе что-то незаметно особенного пиетета к Джорджу Вашингтону. В Латинской Америке очень чтят лидера освободительной войны против испанских колонизаторов Симона Боливара. А в Испании к нему относятся совсем по-другому. Уважают ли в Турции героев борьбы за независимость Болгарии Христа Ботева и Василия Левского? Вряд ли, потому что объективно эти люди способствовали распаду Османской империи, к которой с пиететом относятся в Анкаре сегодня.
Поэтому ничего удивительного в ненависти к украинскому национализму в России, Польше и некоторых других странах нет. Обидно, что в самой Украине существуют относительно этого движения носители российских и польских (не украинских!) нарративов. Они активно используют произведения некоторых не очень приверженных Украине западных ученых, объявляя частные мнения истиной в последней инстанции. Не следует идеализировать этих ученых. Что уж говорить об этой не очень высокопоставленной публике, если даже к экс-канцлеру ФРГ Гергарду Шредеру Москва нашла подход (финансовый?) и устроила его на работу в «Газпроме», если экс-премьер Франции Фийон трудоустроен в российской фирме. Нашли место в российских структурах и бывшему министру иностранных дел Австрии, той, что танцевала с Путиным… В настоящее время РФ ведет войну на уничтожение Украины. Мало ли западных ученых выступает с провокациями, осуждениями и критикой Украины? Западный мир обвиняет нас в коррупции. Справедливо. Сами знаем об этом грехе. Разве на Западе нет коррупции, когда там, увидев деньги, могут забыть и о демократии, и о правах человека, и о правовом государстве?
Нынешние борцы против украинского буржуазного национализма жалуются на нехватку документов о деятельности ОУН-УПА. За эти 30 лет были раскрыты архивы КГБ УССР, издана масса сборников документов, работает Центр исследования освободительного движения. Информация есть. Нет желания с ней ознакомиться. Борцы ждут, когда симпатичные им идеологически западные ученые озвучат свои вердикты.
Не стал бы я идеализировать и то, что у нас в условиях всевластия олигархата называют «демократией». В 1917-19 гг. Украина захлебывалась от безбрежной демократии. В стране свободно издавались антиукраинские газеты (как и сейчас!), свободно действовали антиукраинские организации (как и сейчас!), свободно реализовывалась антиукраинская политика (как и сейчас!). Эта «демократия» привела сначала к хаосу, а затем к краху украинской государственности. Сейчас в течение одного-двух месяцев может начаться фронтальное наступление российских войск на Украину. А мы снова будем играть в «демократию» с тем же финалом, что и в УНР?
Глубоко убежден, если бы в 1917-19 гг. в Украине вместо «демократических» беспорядков действовала бы жесткая национально-патриотическая военная диктатура без опоры на пророссийские финансово-промышленные группы и разного рода «доброжелательных гостей» из Москвы и Петрограда, то мы сегодня, возможно, отмечали бы не 30-ю, а 104-ю годовщину независимости Украины.
А солидарность западного демократического мира мы знаем. У нее есть серьезные ганджи. Так, в 1938 году западные демократы «скормили» Гитлеру демократическую Чехословакию, спокойно смотрели на то, как Кремль устраивает резню в 1956 году в Венгрии, как давит танками «пражскую весну» в 1968 году в Чехословакии.
Интересно, что покойный премьер Израиля генерал Ариэль Шарон без всякой дипломатии заявлял западным демократам, что не позволит поступить с его страной так, как в 1938 году поступили с Чехословакией. И не позволил … А ныне мы видим, как предыдущее правительство супердемократической Германии было готово открыть «Северный-поток-2» (стремясь заработать у Путина, хотя это может иметь катастрофические последствия для Украины, и не только для нее), как оно же запрещало продавать оборонное оружие стране, ставшей жертвой российской агрессии. В настоящее время некоторые спикеры нового правительства говорят, что «Северный поток-2» был «геополитической ошибкой» и призывают жестко ограничивать аппетиты России. Посмотрим, надолго ли хватит их принципиальности…
В целом многие демократы Запада подпевают Путину. Мы видим, что нынешний демократический Запад очень слабо противостоит диктаторским режимам (даже Лукашенко!) и не способен защитить не только Украину, но и себя самого.
Поэтому все идеологические выступления под флагом борьбы против украинского «буржуазного» национализма (любимое занятие ЧК-ГПУ-НКВД-КГБ-ФСБ) и за «безграничную демократию» перед лицом Путина и российских танков вынуждают ясно осознать одно: свою национальную память надо формировать самим, а не под диктовку иностранных сил и защищать ее как от внешних факторов, так и от некоторых собственных граждан с сомнительной лояльностью в отношении к Украине. Как свидетельствует опыт последних ста лет, борьба против украинского национализма на практике всегда превращается в борьбу против всего украинского: языка, культуры, истории, украинской национальной идентичности, национального достоинства украинцев.
И в заключение. Некоторые борцы с национализмом считают, что знаменитое приветствие «Слава Украине! – Героям Слава!» было введено властями. Да, но только после того, как оно стало массовым среди солдат и офицеров на фронте.
