Информационная скорлупа, в которой находится теперь Луганск, вовсе не означает отсутствия пропагандистского влияния на луганчан. Наоборот, полная изоляция города позволяет монтировать фактически любые бессмыслицы в головах и без того напуганных и забитых горожан, которые еще остались в этом городе-привидении. Читающим городом Луганск я не мог назвать никогда.
Обычно в киосках луганчанам скармливалась пресса, ориентированная больше на развлечения, чем на мышление. Глянец, даже с претензией на аналитику, носил скорее характер аксессуара, чем питательного источника для анализа. Основательные же издания со временем даже перестали завозиться в газетные киоски. Ныне по известным причинам доступ к литературе и периодическим изданиям заблокирован. Из местных изданий бесплатно распространяется единственная газета (точнее листовка) «21-й век» с рафинированной и бесстыдной пророссийской пропагандой. Ее распечатывают на ризографе и раздают на рынках, переходах, в других местах скопления людей, хотя издание трудно назвать массовым. Вместе с тем по Луганску иногда ездят автомобили с агитаторами, которые так же раздают подобные листовки и вместе со скупой консультацией относительно положения вещей транслируют пропагандистские внушения.
Но не бумажная листовка является основным источником информации в Луганске. Отсутствие электричества почти полностью оборвало возможности коммуникации с внешним миром. Итак, в Луганск с приезжими завозится информация на уровне слухов, и они существенно зависят от позиций носителей этой болтовни. «Там — цивилизация!» — говорят одни, «Там — огромные гаубицы, которые бомбят Луганск!» — говорят другие. Нужно понимать, что в деле пропаганды существует закон оправдания себя, и фактически люди слышат то, что они хотят услышать, поэтому внешняя информация не столько убеждает в чем-то, сколько нанизывается на уже сформированные взгляды, аккумулируя или уверенность в своей правоте, или провоцируя раздражение. Так или иначе, главным средством информационного влияния в луганской «колбе» остается так называемый «осведомленный». То есть человек, который вроде бы что-то слышал, видел или знает и может в нужный момент объяснить ситуацию, направить мнение растерянных горожан в нужном направлении. Растеряться есть от чего, потому что Луганск последние месяцы более напоминает сумасшедший дом, в котором раздали автоматы. Кто в кого стреляет, когда все это закончится и как жить дальше — это те вопросы, которые формируются в сознании людей. И если даже пророссийский луганчанин ищет подтверждения своих мыслей, его все равно не оставляет желание жить в покое.
С украинской стороны единственным источником информации остается первое национальное радио, которое доступно, правда, лишь тем, у кого есть батарейки и радиоприемник. Более редкий вариант доступа к информации из Украины — это телевизор, который питается от электрогенератора. К сожалению, даже те, кто имеет такую роскошь, не всегда переключают на украинские каналы, а смотрят именно российское телевидение. Если электрический ток будет подан в Луганск и возобновится работа ретрансляторов, то все равно к основной массе луганчан будут попадать исключительно российские каналы, ведь еще в июне украинское телевидение было ограничено в транслировании даже по кабельной сети.
Из всего видно, что информационные ручейки с украинской стороны пробиваются в Луганск крайне слабо. Именно поэтому работа с переселенцами, которые еще возвращаются в Луганск, чтобы проследить за сохранностью своего имущества или забрать вещи, очень важна. Это они приносят в тот ад и надежду, и разочарование с берегов свободных краев. Так же не стоит забывать и об эвристике информационного подхода, то есть изобретении новых способов доносить информационные импульсы к луганчанам всеми доступными средствами. Например, через мобильный оператор связи — единственный, который работает, и то с перебоями. Что мешает сделать рассылку сжатых новостей? Подобных вариантов хотя бы частичного решения проблемы можно придумать много.
Донбасс более 20 лет варился в собственном соку. Фактически никто не занимался делом введения национальных принципов на его территории. При этом Россия, которая не всегда помнит о потребностях своих шахтеров в Ростовской области, не забывала питать явной и скрытой пропагандой земли востока Украины. Проукраинские же силы на Луганщине занимались больше политическими играми и темой осваивания грантов, чем реальными делами. Не была выработана концепция грамотного введения тех общих знаменателей, которые бы отражались на востоке, центре и западе Украины едиными векторами. Даже сейчас, во время разгула пророссийской чумы, мы видим, как в стране устраиваются пиры с политическими провокациями, популистскими лозунгами и другими элементами технологий, которые направлены больше на временные дивиденды, чем на общенациональные ориентиры.
