Горизонт событий, ожидающих нас после окончания войны, из бездны ее черной дыры обычно едва заметен. И все же, в бесконечном ряду обсуждаемых сценариев достижения мира нет-нет и промелькнет очертание послевоенной «нормальности». Общим местом этих сценариев является практически всеобщее признание того факта, что переворот и свержение Путина является самым фантастическим из возможных вариантов. — Об этом свидетельствует даже не столько невиданная до сих пор изоляция российского диктатора, а полное отсутствие в его окружении мало-мальски способных к самостоятельным решениям фигур. Не говоря уже о том, что лучшей страховкой его безопасности от внешних угроз является ядерный чемодан в руках кремлевского безумца.
При целенаправленно выхолощенной путинскими евгениками «элите», при отмерших у россиян за 22 путинских года инстинктах политического и национального самосохранения, даже в случае публичного признания поражения режим имеет почти 100% шансы на выживание. Тем более что за эти 22 года государственные институты, идеология режима уже практически подготовили население (слово общество здесь не уместно) к будущей трансформации. Объяснили ее суть, исторически доказали ее необходимость. Как и во времена СССР, обещание превратиться в прекрасную бабочку в конце в массе смягчит шок от неизбежного окукливания. К тому же подготовленному десятилетиями пропаганды населению в условиях скоро уже практически полной информационной изоляции популярно объяснят, кто виноват.
Безусловно, обязательно будут аресты и приговоры за фиаско в армейской верхушке. Но когда уже в ближайшие недели россияне в полной мере осознают глубину своего будущего экономического и социального падения, как вы думаете, кого они будут обвинять? Не Путина, не политическую систему, не генералов. Возмущение населения будет канализировано в сторону Запада, который «до зубов вооружил против России Украины», а еще в разы больше против нас. Степень шовинизма возрастет в разы, тем более что оскорбление, ненависть, идеологию реванша на уже удобренной путинскими пропагандистами почве выращивать легче, чем мертворожденный «Русский мир», а также культ «Великой Пабеды».
Сегодня многие пишут и говорят о том, что Россия в ближайшие месяцы превратится в Северную Корею. Обычно в этот общий образ вкладывают тоталитарный вождистский режим, политическую и экономическую изоляцию и, как следствие, крайне низкий уровень социального благосостояния населения. Однако наиболее характерной чертой Северной Кореи всегда был самый высокий на планете уровень милитаризации. Милитаризация для будущей России - это не только средство сохранить режим, но и самый простой, а потому самый вероятный ответ на вопрос, что делать в условиях будущего экономического коллапса. Сотни тысяч потерявших работу можно поставить под ружье, вложив им в голову идеологию реванша.
Несомненно, нынешнее поражение повлечет за собой глубокую перестройку российской армии. Армия специальных операций показала свою несостоятельность ввиду поставленных перед ней задач, а невиданные до сих пор санкции неизбежно скажутся на уровне технического оснащения будущей обновленной российской армии. Основой ее могущества станет массовость. Сосредоточь Россия на границах Украины миллион, а не 200 тысяч, заполни она пехотой территории между механизированными колоннами, прорывающимися вглубь страны, результат вторжения был бы иной. Пусть «Арматы» и российские «истребители пятого поколения» и дальше останутся только в роликах и на парадах, не следует забывать, что Вторую мировую выиграли не шедевры инженерной мысли, и поэтому супердорогие немецкие «тигры» и «пантеры», а дешевые и простые в изготовлении, а поэтому на порядок более массовые, «Т-34» и «шерманы».
Как бы ни закончилась эта война, безоговорочной победой, или, скорее, каким-то компромиссом, за 5 - 10 лет Украина рискует снова столкнуться со старым-новым врагом. Еще более массовым, на порядок озлобленным, вооруженным не какими-нибудь призрачными представлениями о бандеровцах, подавляющих братский народ, а поголовным желанием уничтожать все украинское. Если путинский (или кто станет преемником) режим устоит, обязательно будет новая война. В послевоенной эйфории опаснее всего для нас переоценить себя, а еще больше, как бы бездарно их армией и страной ни правили сегодня, недооценить противника. Сколько бы западные или наши аналитики не твердили с экранов, что путинской России теперь уже точно пришел конец, сто лет назад после Первой мировой они так же ошиблись с Германией.
