Никто не станет отрицать огромного влияния музыкальной культуры на формирование национального духа. Особенно сейчас, когда мы в состоянии горячей войны с «русским миром». Я имею в виду не столько наше роскошное наследие, которое олицетворяют гении Бортнянского, Веделя, Березовского, Лысенко, Леонтовича, Скорика, как и народное песенное творчество, которое всегда было выразителем национального духа, а то, что должны были бы петь украинцы, легко подхватывая мелодию и запоминая слова. То есть популярную музыку - шлягеры. Если нет чего-то своего - люди будут петь чужое. Конфуций недаром говорил, что государство, которое не поддерживает музыку, обречено на гибель.
1979 год. Львов. Похороны Володи Ивасюка, найденного повешенным в Брюховецком лесу. Мы сидим в аудитории университета, и кто-то тихо сообщает, что сейчас в этот момент по городу идет траурная процессия. Но выйти мы не можем, тем более - первокурсники. Всех отслеживают и не выпускают. В одиночку в последующие дни бегаем на Лычаковское кладбище, где вокруг могилы Володи толпа. Люди приезжают отовсюду, молятся, плачут, кладут листочки с неуклюжими, но искренними стихами на усыпанный цветами бугорок. Авторы прямо указывают, что Ивасюка убили кагэбисты за его песни, которые получили бешеную популярность в Украине. Политическое убийство автора шлягеров, то есть попсы, по-современному. Здесь же толпу фотографируют кагэбисты, и мы об этом знаем. Но нас тянет как магнитом.
Вечером в общежитии у девочки истерика: она переписала стихотворение в конспект по истории партии и сдала на проверку. Она боится, что преподаватель прочтет и ее исключат из университета. Но преподаватель или не заметил, или не донес. Песни Ивасюка знал весь Советский Союз, пели София Ротару и Назарий Яремчук, почему мы не могли положить даже цветы на его могилу? Ответ, думаю, понятен: украиноцентричность Ивасюка угрожала коммунистическому режиму. И что бы там ни говорили о каких-то банальных криминальных мотивах, его смерть была выгодна режиму, и это была спецоперация КГБ.
От «Червоной рути» до шедевра «Пісня буде поміж нас» - за этот короткий промежуток времени украинцы возрождались как нация, как возрождаются изуродованные цветы под ласковыми лучами солнца. А до того были «Черемшина», «Два кольори», и даже депрессивная, запрещенная на несколько десятков лет «Плаче захмарене небо». Да, запрещенная. А я до сих пор помню все слова. Интересно, способен ли кто-нибудт сейчас запомнить слова хотя бы одной современной украинской песни? Нет, потому что это набор слов и отсутствие мелодии. Потеряна органичность, простота.
Представим, что Владимир Ивасюк не погиб и написал еще много-много прекрасных песен. Не закрыли бы в гетто трио Мареничей, что существовали бы еще группы «Смерічка» и «Кобза». Это были бы теперь совсем другие украинцы, поверьте, и тело Украины бы не рвали на куски. И у нас был бы свой Сан-Ремо, который смотрели бы по всему миру. Теперь это считается утопией, однако в начале Независимости было вполне реалистичным сценарием возрождения украинства. Но деньги КПСС, надежно спрятанные на Западе, перевели поезд Возрождения на другие рельсы - постколониальные, настоящей целью было скомпрометировать национальный дух, высмеять, маргинализировать. И эта спецоперация удалась. Я знаю, как провели ее в литературе, а музыка требует значительно больших инвестиций. Мафия шоу-бизнеса очень мощная. Сейчас не обязательно убивать - достаточно не дать выступить, закрыть эфир, не спонсировать национальные музыкальные проекты. И даже власть не имеет влияния. Правда, нам говорят, что власть не должна вмешиваться в шоу-бизнес. Но она обязана поддерживать культуру, вкладывать в нее деньги, давать преференции собственно украинской музыке не по географическому, а по национальному принципу. Ведь именно украиноцентричная культура является гарантом сохранения государства. Особенно, кино и музыка. Пока не появились новые достойные шлягеры, эфир должен быть наполнен шлягерами времен «Смерічки» и Мареничей, многие из которых являются образцами элитарной культуры, чтобы хоть немного облагородить этот дикий и пошлый мир с культом российского тюремного и ресторанного шансона.
