Знатоки уверяют, что трюфели, найденные поутру, особенно ароматны, а их вкус заметно отличается от тех, которые выкапывают не самым ранним, а, скажем, более поздним утром. И тогда (опять же, как утверждают очевидцы и дегустаторы) простой омлет, украшенный этими самыми трюфелями из какого-нибудь тихого уголка Италии, удивит чем-то божественным. Интересно, какое мне дело до всего этого... Общее только одно: сейчас, когда пишу, тоже раннее утро, а я «сиджу, як жаба на пеньку», и думаю, что подбросить в начинку сегодняшнего послевкусия, по обоюдному согласию со свежими впечатлениями. Эти же чужие трюфели здорово мешают думать, все дразнят своими земляными запахами свежедобытых грибов (и все, заметьте, виртуально), а скорее всего щекочут досадой, что не я бродила с обученными собаками ранним утром где-то там, в зазеркальном лесу. Снова не я, в который уже раз! Ну что ж, если завистливых мыслей в голове, как песка на пляже, надо что-то решать. Раз не пишется так бойко, как хотелось бы, добавим немного солнца в свой домашний арт и устроим завтрак из того, что придет в голову. Главное — полная доступность и игра с продуктами будто бы из разных спален. Есть рецепты, читая которые, так и хочется дописать: руками не трогать, уж больно они сложные. Есть же игра в рецепты, так как они демократичны до неприличия, но притом дарят особо долгий вкус. Конечно, немного странно рассуждать о трюфелях и взбивать в это же время два свежих фермерских яйца (правда, в первом варианте, помните, тоже звучал омлет) и быстренько, без всяких там сливок, масла, соли и прочих возбудителей жировых клеток отправлять их на керамическую сковородку. В такой посуде ловко формируется удивительно красивый аппетитный яичный блинчик. Моя кулинарная выдумка, примиряющая с отсутствием заморского деликатеса только в оригинальности, — посыпаю это желто-румяное предложение корицей. Сразу удивляет теплый густой запах, который обычно живет только в сладких пирогах. Поняла: корица без комплексов, если встретила интересного собеседника в виде, к примеру, омлета, становится послушной, глаже моря в штиль. Пару салатных листьев под винным уксусом — и можно начать что-то писать — также простенько, как и этот завтрак. Правда, пикантности у него не отнять. Плюс еще старинная тарелка... Все, времени на это больше нет.
Заметила, что если пару недель проживешь в режиме капустника, лучше импровизированного, появляется некая легкость в восприятии даже сложных вещей, и понимаешь: не стоит относиться ко всему уж слишком сложно, серьезно. Конечно, если это не от легкомыслия, а от состояния души, своей и тех, с кем пришлось общаться. Очевидно, слишком много вокруг угрюмых тусклых людей, отпугивающих даже само желание шутить. Это, пожалуй, так же серьезно, как и угроза некого вируса, который уже где-то так по миру буянит. Если же искать общения с людьми невязкими, привносящими в общение остроумную небрежность, это помогает жить. Просто жить, и, главное, понимание-то приходит не с чужих слов.
Пока не забыла — несколько советов, навеянных посещением Андреевского спуска в праздничные дни города. Не рассмотрела, что в этом году там предлагали, обратила внимание на одно — не стоит приходить сюда, как я, где-то в полдевятого утра, еще до начала основного действа. Продавцы злые, суетливые, ругаются из-за сантиметров закупленного клочка земли, да и товар еще толком не разложен. Да и ты еще совсем не покупатель, с тобой и не станут церемониться, даже на вопросы не отвечают, только что-то там шепчут. Думаю нечто динамичное, помогающее найти верный путь. Вот и быстро ушла подальше, где не так громко звучит да мелко пишется.
Музеи — вот что манило меня. Ведь был день открытых дверей. Пару часов практически прожила в одном любимом музее, и все у вечно волнующей пейзажной поляны. Теперь энергии хватит надолго. Правда, на этот раз и пинии с картин другого мастера взбудоражили мое личное воспоминание об Италии, и как-то по-новому разговаривала на этот раз с «моими» картинами. В Музее истории Киева надолго задержалась у видеоэкрана, который приглашал в старый Киев и удивил своими улицами, одеждами прохожих. Особенное внимание обратила на одну подпись: «Помните нас. Ваши киевляне». Тихонько, чтобы не заметили другие, послала воздушный поцелуй молодой киевлянке со старой-старой фотографии. У нее тогда была вся жизнь впереди, и понятия, естественно, не имела героиня случайного портрета, что станет экспонатом музея, а незнакомка с сегодняшнего города, увидев ее, подумает: какой пикантный наряд, какое теплое и понятное лицо... И еще бесхитростное— ни тебе хищных глаз, ни губ, подтянутых до ушей, ни вызывающего дрес-кода, даже если декольте вялое, взгляд уставший, а мысли легко читаемы. Скучно порой бывает, будто в еду добавлен химически чисто сработанный запах костра. Не пляшет. Естественность не создается в тайных подвалах серийного обмана, его своими руками стоит приводить в единственно жизненно важный дом для каждого — свое тело и душу. Мысль стара как мир, но тем и хороша, да и чем больше информации передается по Интернету, тем ценнее то, что передать таким способом невозможно. Личный контакт.
Верно подмечено: одни люди гуляют под дождем, другие просто мокнут. Некоторые культивируют в себе некое состояние недоношенности, а ведь выбор всегда есть. Подтверждаю примером.
Тридцатипятилетняя Алла, математик по уже бывшей профессии, призналась, что, столкнувшись в математике с бурным потоком идей, поняла: многое применимо в ее новом увлечении. Скульптурой. Не имея толстого кошелька, будучи в разводе с серьезными последствиями (муж подсуетился и здорово ее обчистил), живя с мамой-пенсионеркой, она в один прекрасный день сказала себе — все, хватит. Перестала до боли жалеть себя, встряхнулась, как собака, что выскочила из воды, и своим метаматически точным воображением создала свой, как она называет, бомж-пакет: какие-то оригинальные хитрости при подготовке макета для заливки. Надо сказать, она — тонкий скульптор, но, удешевив технологию, сделала свои работы более комфортными по цене. И дело медленно, но пошло на лад: уже расплатилась со всеми долгами, достраивает солидный гараж, отдохнула на ярком европейском побережье. Главное — вычеркнула себя из злопамятного списка ожидания, перестала быть женщиной-невидимкой и сегодня точно не мокнет под дождем, ведь сумела сама раскрасить себя, а не причитать уныло: все, мол, вокруг для мужчин.
Как же все это давно заржавело. Уверена: бояться надо как раз женщин, которые легко могут сыграть с твоими деньгами в не принадлежащую им жизнь и при этом оставаться как бы без обязательств. Правда, Алла — математик, теперь она высчитывает фуфель раньше, чем может быть нанесен удар.
Подумала: жаль, что я не математик. Выходит — хорошая мишень. Если же еще корицей присыпать...
