Сенсационному факту внезапного роста смертности российского населения в І квартале 2015 года по сравнению с аналогичным периодом прошлого года аж на 23,5 тысячи человек, или на 5,2%, что на 12,8% больше числа родившихся, российские публицисты и ученые, похоже, дать сколько-нибудь убедительное объяснение не в состоянии. Или не могут, или бояться. Потому что причина у всех перед глазами, только вслух назвать опасаются. Президент Владимир Путин, как водится, сей необъяснимый феномен целиком отнес к неуклонному повышению уровня жизни россиян. Дескать, жить они стали дольше, и поэтому в населении увеличилась доля пожилых возрастов, в которых у людей больше вероятность умереть. Теоретически это верно. Но практически за счет этого фактора столь резкий рост смертности всего за один год никогда не происходит. К тому же в России наблюдался определенный рост рождаемости в последние годы, а этот фактор действовал в противоположном направлении.
Российский публицист Виктория Волошина полагает, что неожиданный рост смертности вызван тем, что «к застарелым экологическим проблемам добавились реформа медицины, эпидемией шагающая по стране, и серьезный стресс, который вызвала в обществе война на Украине». Хорошенький стресс, если «градом» голову оторвало! Что же касается реформы здравоохранения, то она началась еще во второй половине 2013 года. Если эта реформа, часто критикуемая, действительно имеет катастрофическое влияние на уровень смертности россиян, то это влияние должно было бы проявиться значительно раньше. Однако отчет Росстата за І квартал 2015 года как раз показывает, что никакого негативного влияния на уровень смертности реформа здравоохранения не оказывает. В этом квартале происходило снижение детской смертности (смертности детей в возрасте до 5 лет), а это один из важнейших показателей состояния системы здравоохранения. Точно так же снизилась смертность от внешних причин (несчастные случаи, убийства, самоубийства). Значит, за пределами этих двух категорий смертность от всех других причин выросла даже больше, чем на 23,5 тыс. человек. И это вполне объяснимо. Ведь убитых на Донбассе российских добровольцев, как из числа гражданского населения, так и среди солдат регулярной армии, зачислить ни в детскую, ни в неестественную смертность никак не возможно. Если записывать их жертвами убийств, самоубийств и несчастных случаев, то у местных правоохранительных органов сразу появится огромное число «висяков», так как по каждому такому делу надо открывать уголовное производство.
На мысль о Донбассе наводит и то обстоятельство, что в ссылках на сообщение Роскомстата вообще не упоминается о приросте смертности ни по возрастным группам, за исключением детей, ни по полу. Элементарно не сообщается, кто больше стал умирать, мужчины или женщины, или и те и другие в равной мере. Это позволяет допустить, что данные о поло-возрастной структуре смертности засекречены, и что основная часть прироста смертности, исключая прирост детской смертности и смертности от неестественных причин, приходится на мужчин в трудоспособном возрасте. Можно предположить, что все потери российских добровольцев и регулярных войск на Донбассе, начиная с мая 2014 года, когда они стали составлять достаточно значимую величину, записали на первый квартал 2015 года. Ведь никаких опустошительных эпидемий или природных катастроф, вроде ураганов, землетрясений, наводнений или второго Чернобыля, способных привести к гибели тысяч людей, в России с января по март 2015 года зафиксировано не было.
Согласно данным т. н. «Блога Олега Ярчука», в период с 21 октября 2014 года до 14 мая 2015 года суммарные потери российских регулярных войск на Донбассе, включая некоторых погибших от несчастных случаев, составили 7869 человек. 178 из них погибли в период, начиная с 1 апреля 2015 года. Следовательно, потери до 31 марта нынешнего года можно оценить в 7691 убитых. Кроме того, потери российских добровольцев из числа гражданских лиц в период с мая по декабрь 2014 года Ярчук оценивает в 9695 человек. Не исключено, что среди них учтено и какое-то число военнослужащих российских регулярных войск. В сумме получается 17 386 погибших. 3407 пропавших без вести российских военнослужащих, по оценке Ярчука, в эту цифру не включены, так как, судя по методике расчета, они в дальнейшем включаются в число либо убитых, либо оставшихся в живых. Сюда не включены также, очевидно, умершие от ран.
Я не берусь судить, что собой представляют приводимые «Олегом Ярчуком» документы, главным образом радиоперехваты. Являются ли они действительно плодом действий украинской разведки, или целиком выдуманы автором, чтобы подкрепить его оценки российских потерь, или составляют смесь реальных и придуманных документов. Проверить это даже десятилетия спустя будет довольно сложно, поскольку радиодонесения в архивах чаще всего не сохраняются, если только они не включаются в позднейшие письменные донесения. Учет же потерь даже одних только солдат и офицеров регулярных войск, якобы отправленных в «отпуск» на Донбасс, вряд ли вообще ведется из-за того, что само присутствие российских войск на Донбассе категорически отрицается Кремлем. И наверняка нет централизованного учета потерь российских добровольцев из числа гражданского населения.
Но, в любом случае, полученная на основе данных Ярчука величина российских потерь оказывается меньшей, хотя и сравнимой, с величиной роста смертности в России в І квартале нынешнего года. Надо принять во внимание, что фактический рост смертности, после исключения величины падения детской смертности и смертности от неестественных причин, может достичь 25 тыс. человек и более. Если предположить, что три четверти прироста смертности пришлось на мужчин в возрасте от 17 до 60 лет (а среди гражданских добровольцев немало пожилых лиц, ветеранов еще афганской войны), то это даст примерно 18 750 человек, что несильно отличается от 17 386.
Замечу, что реальные российские потери могут быть еще больше как за счет погибших в апреле и первой половине мая 2015 года, так и за счет тех пропавших без вести, о которых нет сведений, но которые не признаны погибшими и возможно, захоронены в Донбассе в братских могилах. При этом реальные потери регулярной армии могут быть меньше величины, определенной Ярчуком, а реальные потери гражданских добровольцев — больше величины, определенной блоггером. Если наши оценки верны, и российские потери на Донбассе составляют не менее 17 и не более 25 тыс. погибшими, и примерно такое же число россиян получили ранение, это должно свидетельствовать о почти полном исчерпании ресурса российских добровольцев, как военных, так и гражданских, для ведения войны в Луганской и Донецкой областях.
Тем более что даже семьи погибших военнослужащих зачастую не могут получить обещанную компенсацию или получают ее в меньшем размере, чем положено (2 млн вместо 5 млн рублей). Кроме того, в войне уже погибло или было ранено несколько тысяч местных сепаратистов, и здесь ресурс добровольцев, готовых воевать против «укропов», тоже близок к исчерпанию.
Следовательно, для того, чтобы начать широкомасштабную войну с Украиной, Владимиру Путину придется в приказном порядке бросить в бой всю армию. А для этого надо будет объявить войну или хотя бы проведение миротворческой операции, и переходить от «гибридной войны» к открытой агрессии. Думаю, что такое развитие событий, как минимум, приведет к поставкам американского оружия Украине и разрушительным санкциям против России. Сомнительно, чтобы российский президент рискнул осуществить подобный сценарий. Тем более что российская армия в такой войне будет не вполне надежна. Скорее можно ждать ряд частных ударов со стороны российско-сепаратистских войск на Донбассе, но без решительных целей.
Борис СОКОЛОВ, историк, публицист, Москва
