У Москвы есть желание отрезать Украину от моря. Но нет возможностей. Зато в мире есть много желающих комментировать желания.
Когда шла война за Фолкленды, я не написал ни одной статьи о возможностях победы Великобритании или Аргентины. Не принадлежал к экспертному сообществу. Иначе бы пришлось втягиваться в конфликт дистанционно. Сейчас тяжелая ноша званий и должностей свалилась на плечи тысяч разнообразных персон, которые, сидя на далеких островах, континентах и городах, по долгу службы обязаны внести свой вклад в уплотнение тумана войны.
99% экспертов черпают сведения для умозаключений о сражениях из открытых источников. Оставшийся процент руководствуется данными, предоставленными информационными войсками. Иными словами, мы имеем дело со всевозможными трактовками фактов, изложенных CNN, АP, FP, REUTERS и другими серьезными центрами. Сами же трактовки зависят от мировоззрения авторов. Скажем, трампист А.Илларионов всегда подбирает факты для дискредитации Байдена. Левак С.Дженкинс подыскивает их для борьбы с Б.Джонсоном, бывший разведчик КГБ Ю.Швец - для раскрутки своего канала… Солидные издания, вроде Guardian или Foreign Affairs подают комментарии полюсно. «Что будет если победит Украина?» «Что будет если победит Россия?» - заголовки последнего. Читатель может самостоятельно выбрать для себя подходящий тип рассуждений.
Нам же выбирать не приходится по простой причине. Не из чего. Придет конец жизни, достоинству, культуре, бизнесу, языку, свободе, имуществу, если враг захватит страну. «Человека можно убить, но победить его нельзя». Фраза Э.Хемингуэя просится эпиграфом ко всему происходящему накануне православного праздника, который единоверцы отмечают пасхальными ракетными обстрелами украинских городов. Сбитые со страшным ревом падают на землю, уцелевшие разрушают жилые дома. Что могут сделать эксперты для захлестнутых горем и отчаяньем? Необходимы не их гроссмейтерские ходы и розыгрыши комбинации партий, а фундаментальные знания о природе поведения сражающихся людей и методах противодействия насилию. Необходим вклад в усиление духа. Потому что рациональность взвешивания материального не способна влиять на метафизику борьбы жизни со смертью.
В октябре 1940 года премьер-министр Греции Иоаннис Метаксас отклонил ультиматум лидера итальянских фашистов Бенито Муссолини - открыть коридоры его войскам для прохода через Грецию. Пришлось сражаться. Малочисленные и плохо вооруженные греческие отряды разбили наступление мощной армии итальянских фашистов. Муссолини признался тогда: «Война с Грецией доказала, что в вооруженных силах нет ничего твердого и что нас всегда ждут сюрпризы в оценке армий». Философ Ханна Арендт замечательно охарактеризовала этот вечный казус войны: «Что» натыкается на «кто». Такое столкновение характерно для многих войн, в которых вооруженное насилие проигрывает сопротивлению людей, не желающих подвергаться воздействию моральных уродов.
Это уже не мнение экспертов, а опыт 25 веков сражений на нашей Земле. Наполеон измерял соотношение духа и численности войск так: один мотивированный солдат равен трем деморализованным. Пропорцию подтвердила Вторая мировая. Но моральный дух, как и патроны, может иссякнуть, если его не подпитывать уверенностью в своем деле, убежденностью в правоте. Для этого и существуют информационные войска, личные и глобальные связи людей. Для этого в окопах социальных сетей свои бьют чужих.
Не впервые поднимаю тему влияния равнодушного слова на обостренные чувства. Она важна и не уйдет с полей сражений гибридных войн.
Рашисты поднимают моральный дух войск и нации враньем, стиранием граней между добром и злом. Попробуйте в их эфирах и сетях высказаться в духе независимого эксперта. Не получится. Зато у нас свобода слова позволяет. С одной стороны – хорошо, но с другой – мы должны понимать, что в распахнутые окна может дуть как свежий ветер, так и нести отраву, которую на сразу уловит нос.
У рашистов есть желание проложить коридор от Крыма до Молдовы. У нас есть желание уничтожить Московское царство. Посмотрим, какая мечта окажется ближе к реальности.
Александр ПРИЛИПКО
