В одном из престижных, парковых районов британской столицы возвышается памятник в честь прославленного властелина Киевской Руси, который, как традиционно считают, крестил нашу древнейшую империю, — Великого князя киевского Владимира Святого. Причем знаменательно, что в надписи на постаменте Владимира Святославича названо именно украинским (!) князем. Это абсолютно справедливое определение и одновременно хороший камень в огород московских «рейдеров» от Путина на его чиновников и псевдонаучной обслуги, которые именуют Владимира Великого не иначе как «великим князем Российским». (Именно в этом духе написан известный указ хозяина Кремля по случаю 1000-летия смерти знаменитого князя, где было предусмотрено создание соответствующего оргкомитета и еще ряд мероприятий. Бросается в глаза, что реакция нашего государственного руководства, несмотря на то, что издан Указ Президента, посвященный той же самой памятной дате, все же трудно назвать вполне достаточной. Ведь князь Владимир — наш украинский руководитель, не так ли?)
Вообще, помпезность и суета, с которой высшее чиновничество РФ отнеслись к 1000-летию смерти знаменитого государственного деятеля (памятник ему в Москве, в Смоленской области — у истоков Днепра, во многих других городах России, вызывает, по меньшей мере, иронию. Действительно, какое отношение имеет Владимир Святой к Москве, первые (по мнению некоторых историков, сомнительные) летописные упоминания о которой появились через 132 года после его смерти? Как прокомментировала все это действо главный редактор «Дня» Лариса Ившина, «россияне очень хотят иметь «своего» Владимира. В этом можно видеть признание Москвой вассальной зависимости от Киева. Мы еще не пришли, а они нашему князю уже памятник поставили!».
Следовательно, ровно 1000 лет тому назад, 15 июля 1015 года, в княжеском «сельце» Берестовом под Киевом Владимир Великий (Святой, Креститель, Красное Солнышко) навсегда оставил наш изменчивый и быстротекущий мир. С именем этого властелина связаны не просто глубокие политические, экономические и культурно-духовные изменения в истории древней Украины: он изменил — ни больше ни меньше — сам наш цивилизационный выбор! Может ли государственный кормчий оставить более глубокий, более долговечный след в истории? Владимир Святославич, сын прославленного князя-рыцаря Святослава Игоревича («Иду на Вы!») и его служанки (возможно, рабыни) Малуши, прожил почти 60 лет (родился около 956 года). На то время это была достаточно солидная по продолжительности жизнь; впрочем, значительно больше весит тот факт, что Киевская Русь-Украина, которой она была в 980 году, когда молодой Владимир, выдержав изнурительную борьбу с братом Ярополком (кровавую борьбу!), занял киевский великокняжеский престол, и эта же Киевская Русь образца 1015 года, когда Владимир Святославич ушел из жизни — это качественно разные государства, качественно разные общества. И это, по-видимому, является основным моментом в оценке его заслуг.
Когда 25-летний Владимир, в конечном итоге, стал Великим князем, его государство было во многом внутренне расшатанным, «децентрализованным» (это проявлялось в неограниченном своеволии несметного количества удельных князей, которые не хотели повиноваться Киеву, — картина, поучительна и сегодня!), под угрозой непрерывных набегов степных кочевников-печенегов, уязвимым перед мощным политическим давлением Византийской империи, которая стремилась затянуть Древнюю Русь в свой «византийский мир», с населением преимущественно языческим, с противоречивой, «пестрой» культурой. Бесспорно, в укреплении нуждалась и княжеская дружина.
За 35 лет правления Владимир Святославич предпринял решительные, судьбоносные шаги в решении всех этих проблем. Государственная власть была коренным образом укреплена — и именно на это, прежде всего, было направлено внедрение христианства 988—989 годов (как государственной религии, заметьте! Нестор-летописец приводит жесткие, беспощадные слова князя, адресованные киевлянам: «Кто из вас откажется креститься — тот будет мне врагом»). Местные князья были укрощены или уничтожены. С Византией Владимир смог говорить не только на равных, а нередко — вообще с позиции силы (вспомним показательное взятие князем Корсуня и вынужденное согласие императора на брак с принцессой Анной). Кочевники были вдребезги разгромлены. Культура древней Украины тоже обрела сущностно новые черты, стала христианской — и сооружение по приказу Владимира Десятинной церкви в Киеве в 989—996 годах является лучшим примером этого.
Как и каждую яркую историческую фигуру Владимира Святого сопровождает ореол легенд, сказаний, мифов разной степени достоверности (если верить древнерусским былинам, был князь невероятной широты, чуть ли не повесой, который звал на свои банкеты всех желающих. А в действительности перед нами — достаточно дальновидный, жесткий политик, который сначала, первые восемь лет правления, активно заигрывал с язычниками, а затем осуществил крутой поворот). Но важно другое: у Владимира был надежный, блестящий преемник, который, взяв верх (как и наш герой) в ожесточенной борьбе за власть, достойно продолжил его дело. Идет речь о его четвертом сыне Ярославе, заслужено названного Мудрым.
