Формат двустороннего сотрудничества со сверхдержавой выступает сегодня одним из основных альтернативных путей укрепления безопасности нашего государства. Исходя из нынешних геополитических реалий, такой сверхдержавой могут быть только США. С теоретической точки зрения, многосторонние форматы выглядят предпочтительнее в мультиполярных системах, но двусторонние хорошо работают в системах биполярных. Сложность ситуации заключается в том, что хотя глобальный миропорядок несет в себе черты многополярности, на региональном уровне Украина имеет дело с острым биполярным противостоянием. В этой связи обсуждаемый в последнее время стратегический альянс Украины со США вне рамок НАТО становится вполне конкурентоспособным.
В основе подобного рода сотрудничества всегда лежат совпадающие долгосрочные интересы в сфере безопасности и геополитики, и почти всегда присутствует общий противник. Наиболее известными примерами такого рода взаимодействия являются альянсы США с Южной Кореей, Австралией и, конечно же, Израилем. Все они сформировались в реалиях холодной войны, имея в общем знаменателе геополитическое противостояние с СССР, однако в каждом конкретном случае был и региональный потенциальный противник, будь-то Северная Корея, Китай или коалиция арабских держав. В каждом из этих случаев «младшие» партнеры США сталкивались с прямыми угрозами военного характера, а Южная Корея и Израиль — с угрозами своему существованию. Все это очень похоже на условия, в которых оказалась сегодня Украина. Несмотря на фантастически высокую плотность разного рода международных организаций и режимов в Европе, ни один из них, в силу разных причин, не дает нам приемлемых гарантий безопасности. Абсурдность происходящего состоит, в основном, в том, что оно несовместимо с той реальностью, к которой «привыкла» постбиполярная Европа с углублением и расширением интеграционных процессов.
Трансформация реальности, инициируемая Россией, формирует новую повестку дня в сфере безопасности на длительное время. И Украина, как и Израиль или Южная Корея в свое время, будет вынуждена привыкать жить в условиях перманентного противостояния. Приоритет сферы безопасности, постоянная готовность к конфликту станут элементами нашей повседневной жизни. В таких условиях возрастает ценность относительно быстрых и эффективных решений, к которым, к сожалению, не относятся решения, принимаемые в рамках НАТО и, тем более, других организаций региональной безопасности. Опасность ставки на членство Украины в НАТО состоит главным образом в том, что очень многое на этом длинном пути не зависит от Украины.
В отличие от членства в НАТО, стратегический альянс со США не требует широких консенсусов и вообще зависит от относительно небольшого круга факторов. К ним в первую очередь относится общность геополитического видения. До последнего времени в Вашингтоне оно определялось форматом «перезагрузки» отношений с Россией и попытками найти компромисс на региональном уровне с тем, чтобы получить более приемлемую позицию России на уровне глобальном. Украина, до определенной черты, была частью этой формулы.
Но черту переступали несколько раз. Реальность, конструируемая ревизионизмом Путина, никак не вписывается в интересы США и становится проблемой глобального характера. В этих условиях резко возрастает значимость Украины для американской безопасности, и, соответственно, появляются основания для двустороннего сотрудничества. И Киеву, и Вашингтону нужен надежный барьер от экспансии российского влияния на восточных границах Украины.
Нужно иметь в виду, что основания эти складываются в условиях, отличающихся от всех предыдущих. Система двусторонних альянсов в Восточной Азии, включая американско-японский и американско-южнокорейский, стала следствием войн и высокой вероятности их повторения; а в случае с Израилем к этому добавилось влияние лобби в Вашингтоне. Все они были частью общей стратегии сдерживания в ситуации, когда СССР представлял собой угрозу номер один для США. Сегодняшняя Россия не дотягивает до такого статуса. США по-прежнему считают ее региональной державой и, к тому же, в меньшей степени способной бросить вызов, чем другая региональная держава — Китай. Это снижает ценность союзнических отношений с Украиной для Вашингтона.
Альянс со США, помимо очевидных выгод, принесет с собой и риски. История свидетельствует о том, что такого рода механизмы могут быть ненадежными. Если уж сравнивать текущую ситуацию с «перемирием» между мировыми войнами, то можно вспомнить о судьбе Чехословакии или Польши, в свое время поставивших слишком много на двусторонние альянсы с Британией и Францией. Сильный союзник должен быть действительно заинтересован в безопасности слабого, а для этого — иметь приоритетные интересы в регионе. Если Ближний Восток или Восточная Азия не вызывают особых сомнений, то вот готовность США инвестировать в Восточную Европу должна вызывать сомнения. Кроме того, подобного рода двусторонние альянсы несут риск превращения слабого союзника в инструмент достижения целей. Грань между общими усилиями и торгом в таком случае становится весьма зыбкой.
Попытаться использовать формат двустороннего альянса в сложившихся сложных условиях вполне целесообразно. Но в то же время не стоит ставить только на него. Полноправное участие в эффективных системах коллективной безопасности по-прежнему остается оптимальной долгосрочной стратегией в сфере безопасности для средних региональных государств.
Николай КАПИТОНЕНКО, кандидат политических наук, доцент, Киев
