Приговоры московских судов Магнитскому и Навальному вызвали острую реакцию общественности в России. Между тем официальная позиция Европы на эти события остается довольно сдержанной. Если официальный представитель Германии Кэтрин Эштон отметила, что надеется на апелляцию по делу Навального, представитель канцлера Германии Штеффен Зайберт назвал приговор Навальному «слишком суровым», а приговор по делу Магнитского министр юстиции Германии назвала «циничным и бесчеловечным поступком». Что думают об этих событиях в немецком обществе — «День» спросил у журналистки немецкого издания Die Tageszeitung Барбары Эртель, которая специализируется на Восточной Европе.
— Такая сдержанная позиция Берлина является типичной для политики Германии, потому что она высказывается очень осторожно по поводу России. Во-первых, это связано с нашей историей, ведь в отношениях с Россией у нас никогда не было постоянности. Что касается приговора Навальному — мне бы хотелось, чтоб наше правительство выступало решительней. Но оно не хочет испортить отношения с Россией. Конечно, здесь большую роль играют экономические интересы.
— Федеральный министр юстиции Германии заявила, что «посмертный приговор Магнитскому — еще одно свидетельство советизации России». Так почему, по вашему мнению, Германия не имеет своего «списка Магнитского» и не выступает за то, чтобы в Европе (ЕС) был подобный закон?
— Это объясняется тем, что наши политики боятся. Тот факт, что существует приговор человеку, который умер, — последний этап того, что вообще может быть в России. Это объясняется тем, что в Германии боятся вызвать обострение взаимоотношений с Россией.
— Многие эксперты считают, что между Германией и Россией происходит очевидное похолодание. Последний пример — когда в Санкт-Петербурге едва не сорвалось выступление федерального канцлера на открытии российско-немецкой выставки «Бронзовый век. Европа без границ». Заметно ли это в прессе, настроениях общественности, в экспертных кругах, и чем, по вашему мнению, вызвано это похолодание?
— Это действительно так. Тот пример, который вы назвали, — очень интересный. Это было на дипломатическом уровне — сначала Меркель вообще не хотела выступить, потом приняла другое решение. Для меня это очень яркий признак деградации отношений. По поводу искусства для Германии и России, это всегда был спорный вопрос. И никого это не удивляет. Но факт говорит о том, что отношения действительно изменяются. Как это влияет на общественность? Мне кажется, что люди все понимают и видят. Но пока это не очень сильно влияет. По крайней мере, я такого не вижу. Как будет развиваться ситуация в дальнейшем — не знаю. Но в моих кругах этого не чувствуется. Люди начинают думать, но если мы говорим о контактах и сотрудничестве, пока нет таких признаков.
— Понимают ли в Германии, насколько важным для европейского проекта является подписание Соглашения об ассоциации между ЕС и Украиной на саммите в Вильнюсе? И видят ли в Германии активные попытки России привлечь Украину в Таможенный союз и тем самым помешать подписанию этого соглашения?
— Мне кажется, что люди в основном равнодушно к этому относятся. А если речь идет о политиках, журналистах и экспертах, то понимание есть. Они это видят. С одной стороны, проект находится в «замороженном состоянии» из-за некоторых политических заключенных. С другой стороны, есть экономические силы, которые очень заинтересованы в том, чтобы подписать соглашение. Но критерии пока не выполнены. Если соглашение не подписать, украинцы будут «наказаны». Конечно, Россия делает все, чтобы привлечь Украину в Таможенный союз. Я в этом уверена. В этом смысле я не до конца понимаю позиции Януковича и вашего правительства. Они ведут мультивекторную внешнюю политику.
— Как считаете, оправдана ли позиция Меркель, которая не хочет вести переговоры с украинскими лидерами, ведь диалог всегда приносит больший результат, чем демонстративное игнорирование лидера страны, которая хочет интегрироваться в ЕС?
— Трудный вопрос. Если действительно они собираются подписать соглашение, диалог необходим. Я вижу лицемерие со стороны Меркель, которая вроде бы готова подписать соглашение, но не хочет говорить с украинским руководством. Конечно, было бы лучше прямо общаться с руководством, даже если оно ей не нравится. Все остальное — бессмысленно. Молчание ничего не даст. У меня такое ощущение, что Тимошенко будет у нас, ее отправят в Берлин. И потом скажут — Украина сделала правильный шаг, поэтому мы можем подписать соглашение.
— Сейчас в призму немецких СМИ попадают выборочные новости: дело Тимошенко, FEMEN, Чернобыль... Осведомленность немецкого читателя о событиях в Украине очень низкая. Видите ли вы в немецкой прессе интерес разобраться в тенденциях Украины? Если нет, то почему?
— Уровень того, что люди знают об Украине, всегда был очень низким. Если мы говорим о Восточной Европе, то интересуются Россией. Это немножко изменилось в прошлом году, во время Евро-2012. Но, к сожалению, этот интерес снова падает. Мы стараемся больше писать об Украине, привлечь внимание наших читателей. Может быть, когда подпишут соглашение, интерес возрастет.
