В первой части интервью (см. материал в № 212 от 22 ноября 2016 г.) доктор философских наук, доцент философского факультета Киевского национального университета имени Тараса Шевченко Андрей БАУМЕЙСТЕР рассуждает об актуальности для Украины аристотелевской идеи общего блага и победе Трампа как конце виртуальной демократии. О возрасте, с которого стоит начинать занятия философией, терапевтическом эффекте самообразования и вреде самоочевидности — читайте далее.
— Андрей Олегович, в течение нескольких последних лет в Украине появилась волна интереса к философии. Университетские преподаватели стали публичными персонами, принимают участие в эфирах, круглых столах. Что нужно, чтобы сохранить высокий уровень такого разговора?
— Думаю, в первую очередь нужны серьезные тесты внутри общества. Общество только формируется, и у нас вообще не привыкли к дискуссиям. Возьмем, к примеру, Америку и Великобританию. Там уже в школе приучают к культуре диспутов. У нас школа — это когда люди сидят смирно и слушают, что говорит учитель. Учитель — это какой-то гуру или же, наоборот, его не уважают, у нас одни крайности. И нет культуры дискуссии.
Поэтому сначала должен быть какой-то ценз изнутри общества. Чтобы просто выражались определенные мнения. У нас много «философов» попадает на телевидение — какие-то футурологи, например. Философы иногда очень деликатны, не привыкли выражать то, что есть в действительности. Что, например, определенные вещи могут быть интересны публике, но не являются профессиональными.
«У МЕНЯ НЕТ ДРУГИХ ПОТРЕБНОСТЕЙ, КРОМЕ ЖИЗНИ В ПРОФЕССИИ»
— Можно ли называть вас сегодня последователем философии Фомы Аквинского, неофомистом?
— Это такая небольшая провокация. Я считаю, что фомизм и мысли Фомы близки современной аналитической философии. И я скорее являюсь сторонником аналитической философии. А что это? Вот были в начале ХХ века школы: феноменологи, кантианцы, экзистенциалисты. И принадлежность к школам делала невозможным обсуждение актуальных важных тем. Потому что феноменолог бы сказал: «А наша школа думает так!». Кантианцы — другое. А аналитические философы рассуждают так: «Школы не имеют значения. Вы предлагаете свой тезис и пытаетесь его защитить. А я буду показывать, что ваше мнение либо верное, либо ошибочное». То есть сегодня философия поднимается над школами и позволяет нам всем вести серьезные разговоры о важных вещах. Поэтому мой фомизм — это такой себе эпатаж. Для меня важна философия как практика, как определенный опыт и школа рациональности, острого и четкого доказательного мышления.
Вот в чем роль философов в мире? Иметь острый, как лезвие, аналитический ум, который позволяет проливать свет на сложные вещи, проблемы. На самом деле, очень мало людей могут ясно увидеть какую-то сложную вещь — это требует долгого оттачивания мастерства и культуры мышления. В этом — назначение философов.
В своей последней монографии «Буття і благо» я пишу о том, что у нас преобладает дискурс интерпретаций. Есть хорошие и очень плохие интерпретации, последних — 80%. Мы пересказываем чьи-то книги, но исследовательского дискурса нет. А задача философии в первую очередь — это исследование.
Но это сложно делать, потому что наше академическое сообщество перегружено лекциями, курсами. Я — человек университетский и хорошо знаю, что эта система пока исключает исследования, у нас нет на это времени. Я занимаюсь исследованиями в свободное от работы время. У меня нет досуга, выходных. У меня нет других потребностей, кроме жизни в профессии. Но чтобы отважиться на такое, надо отказаться от определенных благ жизни, это своеобразная аскеза. Я радуюсь исследованиям, жизни в философии, но не все на это готовы. Вот западные коллеги-преподаватели имеют «шабатовый» год. Три-четыре года преподают, а затем — год исследований. В неделю у тебя заняты только два дня, а четыре — свободны для исследований. Тогда ты пишешь книги, выступаешь. А мы до сих пор, как в школе. Приходим и читаем-читаем-читаем, пересказываем чужие мысли.
«В КНИЖНЫХ МАГАЗИНАХ ОТСУТСТВУЮТ СОВРЕМЕННЫЕ УКРАИНОЯЗЫЧНЫЕ КНИГИ ПО ФИЗИКЕ ИЛИ БИОЛОГИИ»
— В то же время вы выпускаете новую книгу приблизительно раз в полтора года.
— Так получилось. Не говорю, что это закономерность. Тут могу сказать спасибо Институту религиозных наук святого Фомы Аквинского, где преподаю, потому что они предлагали мне определенную финансовую поддержку от некоторых фондов. Или Украинскому Католическому Университету. Благодаря УКУ мы вместе с коллегой Ростиславом Паранько в 2012 году подготовили издание «Монологіону» и «Прослогіону» Ансельма Кентерберийского. Выпустили украинский перевод с латинским оригиналом текста. Ансельм Кентерберийский — средневековый автор, который первым предложил доказательство бытия Божьего. Издание очень качественное. Я написал большое предисловие к нему и комментарии, был научным редактором текста.
РИСУНОК АНАТОЛИЯ КАЗАНСКОГО / ИЗ АРХИВА «Дня», 1997 г.
Такое возможно, когда есть небольшая финансовая поддержка. Нужно привыкать, что наука ее требует. Ученый не может сидеть по ночам и писать только «в стол».
У нас пока нет книжного рынка. Нет книжных магазинов. Если брать центр Киева — вот есть книжные магазины «Є». Но там очень мало естественно-научной литературы, в основном гуманитарная. Я занимаюсь философией сознания, которая связана с естественными науками, и для меня проблема купить современную украиноязычную книгу по физике или биологии — таких просто нет. Это — комплексная проблема. Можно издать только бестселлер.
— В блоге для «Дня» вы пишете, что философия не знает возрастных и профессиональных ограничений. Отстаиваете мнение, что ее нужно преподавать в школах. Как это делать доступно и интересно? И где искать учителей философии?
— Этот вопрос также является зеркалом общественного самопонимания. Существует определенное, возможно и справедливое, недоверие к учителям и преподавателям. Недоверие есть также к медикам, к политикам, к специалистам в целом. Преподавать философию должны заинтересованные, яркие, харизматичные люди. Необязательно, чтобы философия была во всех школах. В Италии, Австрии, Германии, Франции ее изучают в старших классах гимназий и лицеев. В таких заведениях преподают не просто учителя, это — личности, они имеют публикации, умеют работать с детьми.
«ЕСЛИ ЭКЗИСТЕНЦИОНАЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ ШКОЛЬНИКОВ ОСТАВИТЬ БЕЗ ПОДДЕРЖКИ, ОНИ ИСЧЕЗНУТ»
— Но какой должна быть школа, чтобы в ней захотели работать харизматичные личности?
— Нужно создать экспериментальные университеты и школы. Например, в Анкаре есть частный университет, в котором преподавание ведется только на английском языке. Его финансировали местные турецкие олигархи. В Китае приложили немало усилий, чтобы их университеты попали в топ-100, — они фактически покупали ведущих европейских преподавателей. Тут также стоит вспомнить российскую Высшую школу экономики. Украине также нужны несколько таких показательных «супершкол» и «суперуниверситетов». Правда, в Киеве уже чуть ли не каждая гимназия считается «элитной». Мы должны аккумулировать в эти заведения лучших преподавателей. Должны появиться институты, которые смогут показать пример другим.
Начинать изучать философию следует именно в школьном возрасте — в 15-16 лет. На этом этапе жизни формируются философские вопросы. Если эти экзистенциальные, фундаментальные вопросы оставить без поддержки, они исчезнут. К кому эти ребята и девушки сегодня могут с ними прийти? На каких уроках они могут обсудить эти темы? Раньше была литература, но сейчас ее преподают очень сухо, все ограничивается банальным изложением, ученики не пишут сочинений. В школах нет специальных предметов, где бы учили мыслить, писать эссе, выражать свое творческое «Я», дискутировать. Именно поэтому там необходима философия. Если это слово кого-то пугает, давайте назовем иначе.
«ЧЕЛОВЕК ДОЛЖЕН УЧИТЬСЯ НА ПРОТЯЖЕНИИ ВСЕЙ ЖИЗНИ»
— О чем будет ваша новая книга?
— Речь идет об инициативе, которую поддержала Малая академия наук. Сначала я пообещал написать книгу «Философия для «чайников». Но когда начал писать, понял, что «для чайников» не выходит. Поэтому написал книгу, которую может прочитать любой образованный человек от 17 до 90+ лет. Каждый раздел имеет две части — для широкой общественности и для специалистов. Я стремился «зажечь» людей философией, продемонстрировать привлекательность этих вопросов. Ведь в ХХ веке многие физики, математики писали философские книги, они чувствовали потребность в философских вопросах.
Мечтаю когда-то написать книгу по философии для детей. Такая работа, очевидно, будет требовать больше времени. Для детей писать сложнее — необходимо изучать их психологию. Здесь нужна лаконичность, яркие примеры, красивые современные иллюстрации. Благодаря сотрудничеству Национального педагогического университета им. Драгоманова с Малой академией наук некоторые наработки в этом направлении в Украине уже есть. По моему мнению, это актуально.
Я начал задавать эти вопросы, заниматься философией в 13 лет. Пришел к этому через литературу. Поскольку в начале 80-х годов книги были дефицитом, задумал сам написать книгу о герое, который отправляется в Шамбалу и встречается с мудрецами-махатмами, а затем должен передать свою мудрость миру. Но в процессе понял, что собственно саму эту мудрость выписать не могу, и потому нужно изучать философию. Начал читать — сначала не мог ничего понять.
Любой контакт с философскими текстами — это, во-первых, непонимание. Это — нормально. Канта, Спинозу или Маркса в 13 лет читать невозможно, но этот опыт должен быть. Если бы я сейчас писал такую книгу для детей, то апеллировал бы не только к философии. Фильмы, художественная литература, поэзия, живопись могут помочь вывести читателя на этот уровень — нужны несколько тропинок.
Современные исследования показывают, что традиционное образование умирает, поскольку в университеты мы попадаем часто случайно. В то же время человеческий мозг устроен таким образом, что человек должен учиться на протяжении всей жизни. Для этого нужно приобрести навыки, которые бы мотивировали нас к постоянному развитию собственного «Я». Убежден, что именно этим и должна заниматься философия. Она приучает нас видеть, что самой очевидности на самом деле нет. Именно с теми вещами, которые все считают очевидными, обычно и возникают большие проблемы. Философия — это культура удивления, самообразования и критики очевидности.
Кстати, нейрофизиологи доказывают, что такой подход защищает от заболеваний, в частности болезни Альцгеймера, которую считают болезнью будущего. Самообразование имеет физический терапевтический эффект! Люди, которые не развиваются, когда выходят на пенсию, не знают, что с собой делать, и потому часто быстро сдают, страдают депрессией. Они не привыкли быть открытыми к миру.
Совсем иначе будет вести себя человек, которому объяснили, что университет — это только незначительный этап на твоем пути, что ты можешь менять работу каждые пять-шесть лет. Ведь профессии постоянно меняются — пока мы подготовим специалиста, специальность уже исчезает! Зато необходима готовность постоянно усваивать новые навыки.
