«Цирковой день», как называют парламентские выборы в Беларуси оппозиционеры, состоялся. «Принуждение к голосованию студентов, солдат и госслужащих, вбросы — денно и нощно, пачками — «левых» бюллетеней, совсем не детская «карусель» из небольших групп «товарищей», бродящих, как сомнамбулы, по разным избирательным участкам, и просто «забавная арифметика», когда меняются цифры» — так описывают наблюдатели процесс волеизъявления в стране, где лидером уже 22 года является Александр Лукашенко, из которых 19 он обладает абсолютной властью. Сюрприза не случилось и в этом году — разве что впервые заь 20 лет два оппозиционных кандидата прошли в парламент Беларуси. Но это не сменит политического ландшафта страны.
«День» поговорил со Станиславом ШУШКЕВИЧЕМ — председателем Верховного Совета Беларуси в 1991—1994 годах, профессором — о том, почему авторитаризм стал возможен, были ли «эскадроны смерти», как отреагировал политикум и общество на интервенцию России в Украину, и возможно ли возвращение к национальному государству. Именно он в 1994 году обеспечил проведение первых и последних демократических выборов, но в результате которых к власти пришел Лукашенко. Шушкевич был снят с поста председателя Верховного Совета по сфабрикованному делу «О краже ящика гвоздей» якобы для строительства дачи. Сейчас он возглавляет партию «Белорусская социал-демократическая Громада», но не участвует, по его словам, «в фарсе, называемом «выборы».
Это последнее интервью в трилогии разговоров с подписантами Беловежских соглашений. Читайте также беседу в «Дне» с Геннадием Бурбулисом — «Об ответственности российской элиты» (№146, 17.08.2016 г.) и «Об ответственности российской элиты-2» (№147, 18.08.2016 г.), и Леонидом Кравчуком — «Сделав исторические вещи, мы не можем навести порядок в своем доме» (№156-157, 9.09.2016 г.).
«СФАЛЬСИФИЦИРОВАТЬ ВЫБОРЫ В 1994 ГОДУ МОЖНО БЫЛО, НО Я ПРИНЦИПИАЛЬНЫЙ СТОРОННИК ПРАВОВОГО ГОСУДАРСТВА»
— В этом году исполняется 25 лет Беловежскому соглашению. Что чувствуете спустя четверть века?
— Меня не покидает чувство гордости за то, что мы сделали. И если у нас, в Беларуси, открыто выражать свое отношение возбраняется, то в других странах, где я бываю, в том числе, бывшего «соцлагеря» — меня поддерживают и уважают. Я пытался посчитать соотношение положительных эмоций к отрицательным — приблизительно 20 к 1. То есть из 20 один да и скажет: «такую страну погубили». Самое любопытное, что, те, которые пытаются аргументировать свое отрицательное отношение, как правило, не читали самих Беловежских соглашений и не знают, что там есть.
«День» ПОДАРИЛ СТАНИСЛАВУ ШУШКЕВИЧУ КНИГУ «УКРАИНА INCOGNITA» ИЗ БИБЛИОТЕКИ ГАЗЕТЫ О 25 КЛЮЧЕВЫХ МОМЕНТАХ УКРАИНСКОЙ ГОСУДАРСТВЕННОСТИ. ШУШКЕВИЧ, В СВОЮ ОЧЕРЕДЬ, ПОЗДРАВИЛ НАС С СОЛИДНЫМ 20-ЛЕТНИМ ЮБИЛЕЕМ И ПОЖЕЛАЛ ДОЛГИХ ЛЕТ ПРОЦВЕТАНИЯ / ФОТО АВТОРА
— Когда вы подписывали соглашение о прекращении существования СССР, наверное, были мысли о том, как будет через 10, 20, 30 лет. Сегодня вы считаете, что скатывание к авторитаризму было неминуемым или это деформация общественно-политического развития?
— В Беларуси была и остается специфическая обстановка — у нас концентрация просоветских людей, с социалистической ментальностью, даже больше, чем в России. Белорусы доверчивые, они поверили в ленинские лозунги и сейчас находятся в неведении относительно многих вещей. Поэтому старая партийная номенклатура, которая в Верховном Совете на момент 1991 года составляла 82%, чувствовала себя уверенно из-за доминирующей советской убежденности. Меня они избрали председателем в состоянии страха после августовского путча. Боялись признать, что поддерживали, и хотели показать свою «демократичность». Я не был ни в компартии, ни в Белорусском народном фронте, поэтому — подходящая фигура. Они думали, что воспитают меня в своем духе.
А Лукашенко стал воплощением советских «чаяний» при поддержке России. Выборы, на которых он стал президентом, действительно были демократичными. Если бы я заботился о своем благополучии — сфальсифицировать их было раз плюнуть. Но я принципиальный сторонник правового государства и убежден, что выборы должны быть честными. Первая попытка отстранить меня с должности главы Верховного Совета была сделана еще летом 1993 года, но не хватило 6 голосов. Я распустил парламент данным мне правом, все разъехались, а я за это время успел сделать ряд важных шагов. Главное — визит Президента США в Беларусь. До этого про Беларусь мало говорили в мире, никто ничего не знал, а о приезде Билла Клинтона, конечно, написали все. 15 января он приезжал, а уже 22 января меня отстранили.
— Но с другой стороны, возможно, эпоха Лукашенко — это переход к национальному государству? Трансформационная подушка, которая позволяет избежать активных агрессивных действий со стороны России. Например, в Болгарии 33 года правил Тодор Живков — самый верный друг СССР, но в 1989 он был мягко отодвинут оппозицией, которая осуществила политическую и экономическую либерализацию. Непровокацmионный характер его 30-летнего правления позволил переждать неблагоприятное историческое время и безболезненно обрести независmимость. Возможен ли такой сценарий в Белоруссии?
— Согласен с этим примером, а также можно добавить положительные последствия авторитарных режимов Августо Пиночета, Антонио Салазара. То есть один лидер на многие года — это не всегда плохо. Но в отличие от белорусского случая, они были высокообразованными и знающими людьми. Лукашенко, к сожалению, кроме колхозно-совкового опыта управления, до сих пор ничего не имеет. Лукашенко сдаст кого угодно ради сохранения власти.
Поэтому ему долгое время было выгодно играть на Россию и учитывать их интересы. Доходило до «перфомансов» — когда Черномырдин торжественно вырывал пограничный столб между Россией и Белоруссией. Конечно, правителям России легче иметь дело с одним властным президентом, чем допустить развитие парламентаризма, где все решения обнародуются. Более того, Лукашенко настолько не отошел от мышления союзного государства, что какое-то время верил в возможность стать президентом России — всерьез ездил по регионам, агитировал губернаторов. Поэтому, к сожалению, сценарий Болгарии и некоторых других стран — не наш случай. Для этого нужно понимать, что такое политика, власть и национальные интересы.
«СОВЕТСКАЯ МЕНТАЛЬНОСТЬ МНОГИХ ПРОСТЫХ БЕЛОРУСОВ ОПРАВДЫВАЕТ ИНТЕРВЕНЦИЮ НА КРЫМСКИЙ ПОЛУОСТРОВ»
— Как в Белоруссии отреагировали на интервенцию России в Украину?
— Отношение самого Лукашенко — «я за территориальную целостность Украины». А Крым того, у кого он «де-факто». Вот такие заявления, противоречащие друг другу и здравому смыслу. Есть у нас коммунистическая партия «Справедливый мир», она открыто заявила, что поддерживает вторжение в Крым. Они по-своему истолковывают геополитическую реальность — по-советскому. Затрудняюсь сказать настроения общества в процентном соотношении — нет никаких социологических данных. Но что касается оппозиции, белорусской интеллигенции, образованных людей-сторонников правового государства, которых на самом деле много в Белоруссии — они, конечно, против и не принимают «российского Крыма». Но советская ментальность многих простых белорусов оправдывает интервенцию на полуостров. При этом они знают историю обрывисто, не слышали о депортации-геноциде крымских татар, и других красноречивых фактах. Об этом умалчивается.
— В Украине убийство журналиста Гонгадзе дало старт акциям и протестам, которые закончились «Оранжевой революцией». В Беларуси действовали «эскадроны смерти» — без вести пропали и не были найдены видные бизнесмены, политики и журналисты. Почему белорусы молчат?
— «Эскадроны смерти» в Белоруссии действительно существовали, без них властям было не обойтись. Должна была быть какая-то квалифицированная группа, которая занималась похищением. Исчезли два наиболее харизматичных лидера — этого не могло случиться без ведения спецслужб и одобрения лично президента, я достаточно хорошо это знаю.
Белорусы выходили на протесты, но было такое жесткое подавление — всестороннее, продуманное, с провокациями — не сомневаюсь, что оно готовилось теми, кто умеет бороться с протестующими. Надо сказать, что политический сыск у нас очень хорошо поставлен. И это большие силы. В Беларуси на 100 тысяч населения 1452 полицейских. В Польше — в 5 раз меньше, в Финляндии — в 10 раз. Поэтому подавление в Беларуси — процедура несложная.
— Получается, в России и Белоруссии все-таки взяла верх контрреволюция относительно демократических завоеваний?
— Да, в отличие, например, от Украины. У вас очень крепок принцип выборности власти, поэтому больше шансов реализоваться как успешное независимое государство. И в свете последних событий, как мне кажется, высокое сплочение общества.
В Беларуси я не вижу и не прогнозирую изменений. Потому что, прежде всего, Россия поддерживает этот режим — долгое время ценовой политикой на нефть и газ. До 2006 года Россия вкльадывала в Беларусь каждый гьод 12 миллиардов долларов. После этого началось сокращение вливаний, но она обеспечивала кредитом либо своим, либо евразийским, либо еще кого-то. МВФ, кстати, тоже давал кредит Белоруссии, но не были выполнены его условия. Белорусские власьти лавируют и врут все время.
Я не вижу большой внешней угрозы властиь, потому что Европа не заинтересована в нестабильности в ее центре. У нас эта стабильность кладбищенская, ьсуровая, подлая, но она есть, и Европу это устраивает. Очень трудно оппозиции в условиях, когда Европа действует в рамках real politik — надо взаимодействовать с той властью, которая есть, и исходить из выгод. Тот же факт, что Лукашенко де-юре сделали невыездным, не мешал ему посещать другие страны как частное лицо.
«СТРОИТЬ ГРАЖДАНСКИЙ ТИП ПОЛИТИЧЕСКОЙ КУЛЬТУРЫ ВАЖНО И НУЖНО»
— Каково ваше мнение, как главы Верховного Совета в важное для страны время, о роли парламента в государстве?
— Парламент — это срез общества, если он честно избран. В условиях действующей достойной Конституция, парламент — это чисто законодательный орган, который никуда не вмешивается. Но советская система такой не была. По положению о Съезде народных депутатов СССР, он мог взять на рассмотрение любой вопрос и принять по нему окончательное решение. Что такое советский лозунг «Вся власть советам»? Это сосредоточение всех видов власти в одних руках. Это структура плохая, и ее оттенок сказался на парламентах почти всех постсоветских стран. А в России «Единая Россия» вообще стала новой КПСС, и избирательный процесс там неэффективен в принципе.
Если бы мы достигли высокого уровня парламентаризма, соизмеримого с ситуацией в Литве, Латвии, особенно Эстонии, то парламент стал бы очень важной позицией. Сейчас во многих государствах постсоветского региона он играет «мобилизирующую», пропагандистскую роль, но не является определяющим и конструктивным. Решения, принимаемые властным индивидуумом, быстрее реализуются. Это не всегда плохо, ведь при условии его патриотизма и высокообразованности могут быть положительные результаты. Но строить гражданский тип политической культуры важно и нужно.
